Степень, в которой влияют на нас окружающие люди, можно осознать, лишь на время поменяв это окружение, и самый действенный метод сделать это – отправиться в другую страну. Но путешествовать по-настоящему – это не проноситься галопом из одного гигантского караван-сарая в другой, общаясь лишь со своими соотечественниками и брюзжа по поводу любых обычаев, отличающихся от обычаев нашего «маленького Пэдлингтона». Скорее, это значит спокойно пожить в стране на протяжении некоторого времени, стараясь по-настоящему узнать и понять ее народ, изучать обычаи и выяснять, почему они появились и что в них есть хорошего, вместо того чтобы с ходу осуждать их только потому, что они не наши собственные.

Человек, путешествующий так, скоро распознает характерные черты разных народов и поймет фундаментальные различия между англичанином и ирландцем, индийцем и американцем, бретонцем и сицилийцем, в то же время сознавая, что на них следует смотреть не с точки зрения того, кто из них лучше, а кто хуже, но как на разные цвета, составляющие одну радугу, как на разные движения, которые все необходимы в качестве партий великой оратории жизни.

У каждой расы[21] есть своя роль по предоставлению эволюционных возможностей для тех «я», которым требуется именно ее влияние и недостает именно ее характеристик. За каждой расой стоит могущественный ангел, расовый дух, который под руководством Ману сохраняет ее особые качества и ведет по предначертанному для нее пути. Когда в схеме эволюции появляется потребность в новом типе темперамента, рождается новая раса, а когда все «я», которым эта раса могла принести пользу, проходят через нее, она вымирает. Влияние расового духа основательно пронизывает страну или область, на которую простирается его власть, и естественно, это является фактором величайшей важности для любого путешественника, который хоть сколько-нибудь чувствителен.

Обычный турист слишком часто бывает заключен в тройную броню агрессивных расовых предрассудков; он столь полон чувства превосходства по поводу предполагаемых достоинств его собственной нации, что не способен увидеть хорошее ни в какой другой. Но более мудрый путешественник, охотно открывающий свое сердце действию высших сил, может получить из этого источника много ценного и поучительного опыта. Но для этого он должен сначала сам развить верное отношение и быть готовым скорее слушать, чем говорить; учиться, а не хвастаться; ценить, а не критиковать и стараться понять, а не поспешно осуждать.

Достижение такого результата – истинная цель путешествий, и у нас есть для этого лучшие возможности, чем предоставлялись нашим праотцам. Методы сообщения сейчас настолько усовершенствовались, что теперь почти каждый может совершать быстрые и недорогие путешествия, что было совершенно невозможно столетие назад, кроме как для богатых классов, располагавших досугом. Вместе с этими возможностями сообщения пришло и широкое распространение новостей из-за рубежа посредством телеграфа и газет, так что даже те, кто фактически не покидает свою страну, все же знают о других гораздо больше, чем это было возможно раньше. Без всех этих возможностей у нас не было бы Теософического общества, или по крайней мере, оно не могло бы иметь своего нынешнего характера и достичь своей нынешней эффективности.

Первая цель Теософического общества – способствовать всеобщему братству, и ничто так не помогает установлению братских чувств между народами, как полное и непрекращающееся общение между ними. Когда народы знают друг о друге только по слухам, вырастают все виды абсурдных предрассудков, но, зная друг друга близко, каждый находит в представителях другого в конечном счете таких же человеческих существ, как и он сам, с теми же целями и интересами, теми же радостями и печалями.