– В отсутствии случайностей, извиняюсь, с кем имею честь?

– Нервозов… Хотелось бы узнать и вашу фамилию, любезный. Ведь вы явно не тот, за кого себя здесь выдаете в этом костюмчике.

– Уж не тот ли самый из шестисот секунд?

– У меня своя программа, не смешивайте.

– Все последующее всегда вытекает из предыдущего, – выступающий, видимо не расслышал ответа и продолжил развивать свою мысль дальше: – К примеру, возьмем одного отдельно-вырванного из зала идиота, – хлопки в зале, – ваша версия развития событий, он сам уйдет или его выведет охрана? Результат предсказуем, согласитесь…

– Попросил бы! – взвизгнул оскорбленный до глубины души журналист.

– В долг не даю даже друзьям.

Хлопали долго, в том числе и Кэт, которой было вовсе не до хлопков.

– Вот вам и вся предсказуемость, еще есть вопросы? – подытожил выступающий со сцены, провожая холодным взглядом своего неудавшегося оппонента, стремительно направляющегося нервной походкой к выходу.

– И вы со всеми так, чьи вопросы вам неугодны? – спросила вдруг Кэт, неожиданно даже для самой себя.

На что человек во фраке ей ответил, что только с теми, кто этого заслуживает.

– Как интересно! – воскликнула прилично пьяненькая уже дамочка в вечернем платье с обнаженной спиной, направляясь неуверенной походкой к сцене. – Нам все творческое интересно выше крыши, напомните, плиз, название самого вашего нашумевшего произведения, чтобы мы наконец вспомнили, с кем имеем дело, если свой фамилий не желаете афишировать.

– Не вспомните…

– А вдруг? – улыбнулась та, забравшаяся к этому времени уже на сцену и теперь пьяно покачивалась из стороны в сторону, пыталась подняться с четверенек на ноги.

– Видите ли, – писатель неизвестного романа подошел к ней и подал галантно руку, чтобы помочь принять вертикальное положение, – если я сам давно уже забыл название этой некогда нашумевшей вещицы, то другим вспомнить ее и вовсе не под силу.

– А если я все же вспомню, что мне за это будет? – не унималась пьяная, одергивая задравшийся подол платья.

– Не вспомните… И потом, я давно уже не пишу.

– Уж не потому ли, – пьяненькая снова улыбнулась, кокетливо икнув, – что никакой нашумевшей вещицы и не было вовсе?

Писатель поморщился, что может быть хуже перебравшей дуры, уверенной, что за деньги можно все, лишь бы только себе в удовольствие.

– Не хотите отвечать, не надо, – снова икнула мадам, – тогда скажите, где сюжеты берете для своих обалденных вещей, про которые никто не слышал? И, пожалуйста, не вздумайте меня скинуть со сцены, без ответов все равно не уйду, а если еще и ногу сломаю по вашей милости, то ты от меня вообще никогда не отвяжитесь. Уяснил?

Одобрительные хлопки в зале. Публике спектакль уже начинал нравиться.

– Сначала где-то и с кем-то что-то происходит, – ответил он пьяной даме, решившей, во что бы то ни стало, достать его своими вопросами, – а уж потом к информационному полю подключаются творческие личности, которые затем и выдают все за свое, к примеру…

– К примеру, – продолжила за него вредина, для которой три секунды молчания уже было подвигом, – одна пьяная в стельку сучка не справляется с управлением, устраивает на дороге кашу из машин, слетает в кювет, врезается в столб и попадает в клинику с полной или частичной амнезией. Прикидывается там овцой, чтобы ни за что не отвечать и очень даже хорошо себя чувствует, а виновником ДТП в это время делают одного лоха, собирающегося вообще-то в отпуск со своей невестой, чей джип каким-то странным образом попал в ту же самую заварушку. Объясняет, что тачку угнали, но ему не верят и пытаются привлечь за чужие грехи. В итоге невеста отправилась на моря одна, не пропадать же путевкам, а его самого снимают с рейса, делая крайним. Как вам сюжетик, будем развивать тему дальше?