– Какого хрена ты творишь? – рычит Майлз, и я замечаю, что его рука уже лежит на моей икре.

– Танцую, – отвечаю я, – это же очевидно.

– Ты так сильно выпила, что едва можешь стоять на ногах.

Внезапно его рука превращается в две, и меня отрывают от барной стойки. Я визжу и брыкаюсь, приземляясь на его широкие плечи и впиваясь пальцами в рубашку, но вырваться из его рук у меня не выходит. Поэтому я расслабляюсь и позволяю ему нести меня через ночной клуб.

«Я – словно яд. Ты растворяешься во мне…»

Я должна была бы сделать татуировку с этими словами на лбу. И пусть я не уверена, что именно так поется в песне, но разве это имеет значение? Я считаю себя ужасным человеком, который отравляет жизнь окружающим. А такой человек, безусловно, не достоин любви.

У меня скручивает живот, и я хлопаю Майлза по руке.

– Меня сейчас вырвет, – предупреждаю я его, и это последнее, что я помню.

Каким-то чудом рвота Уиллоу не попадает на меня, и уже через две секунды, облегчив желудок, она теряет сознание.

Чувствуя себя уставшим и раздраженным, я вдыхаю аромат нового клуба «Прайм», который все еще витает вокруг нас, и смотрю на девушку. То, что Уиллоу выглядит как красивая спящая ведьмочка, только усугубляет ситуацию. Она будто проверяет меня на прочность. Я не осмеливаюсь отвезти ее к себе, так как в памяти еще свежи воспоминания о том, как она просыпалась в постели Нокса. Когда я буду трахать ее в своей постели, в своем доме, она не должна думать о моем брате. Именно поэтому я решаю отнести Уиллоу в ее квартиру. К тому же мне любопытно узнать, где теперь она живет.

В прошлом году они жили вместе с Вайолет, а летом Уиллоу снимала комнату у одной из девушек из танцевальной команды. Сейчас она живет одна в небольшой квартирке, всего в квартале от кампуса, недалеко от стадиона и «Хэйвена». Совсем рядом. На первый взгляд ее квартира кажется вполне уютной, если не учитывать, что в спальне едва хватает места для кровати, прикроватной тумбочки, комода и кресла, которое сейчас завалено одеждой.

Уложив Уиллоу на одеяло, я осматриваю остальную часть квартиры. Тумба в ванной комнате завалена косметикой. Взяв в руки тюбик с губной помадой, я провожу по ней большим пальцем и рассматриваю темно-красный цвет, который так напоминает мне тот, что я видел на ее губах сегодня вечером. Растерев помаду между пальцами, я откладываю тюбик в сторону и иду дальше. Кухня, столовая и гостиная представляют собой единое пространство, которое могло бы стать общей зоной, если бы не пронизывающий холод, не имеющий ничего общего с зимой. В целом, обстановка очень милая. Серый льняной диван с пушистым покрывалом на спинке и разнообразные растения создают атмосферу уюта, но интерьер обставлен так, будто его скопировали из журнала, в нем не ощущается индивидуальность хозяйки.

Осмотревшись и убедившись, что окна надежно закрыты, я направляюсь обратно в ее комнату. Скорее всего, выбор этой квартиры оказался единственным разумным решением Уиллоу за последнее время. Она расположена на втором этаже, что делает ее менее привлекательной для грабителей, стремящихся к легкой наживе. Ранее Уиллоу позволяла себе более необдуманные поступки и приняла решение о радикальных изменениях: подстриглась и похудела. Теперь ее длинные волосы едва достигают плеч, хотя короткая стрижка ей очень идет, и Уиллоу часто наносит макияж, который делает ее поистине соблазнительной. Тем не менее не лишним будет напомнить, что она покорила меня еще в тот момент, когда я только переступил порог КПУ, задолго до того, как увлеклась макияжем роковых женщин.