К тому времени, как тренер дает свисток, я уже весь вспотел.

– Перерыв на глоток воды, – объявляет он. – После этого вратари поменяются местами.

Я подъезжаю к скамейке запасных, беру бутылку с водой и, сняв шлем, медленно возвращаюсь к воротам, у которых наслаждаюсь холодной и освежающей влагой.

– Уайтшоу! – Мое внимание привлекает голос, который я не должен слышать на тренировке.

Обернувшись, я вижу, как Уиллоу выходит из дверного проема и ступает на лед. Она смотрит на меня, но тут же останавливается, словно вкопанная, когда к ней подъезжает мой брат. Я прикусываю язык, чтобы сдержать рвущиеся наружу ругательства, и сжимаю кулаки, пытаясь утихомирить внезапное желание оттащить ее от него. Почему он вообще разговаривает с ней?

Мое сердцебиение эхом отдается в ушах, когда Уиллоу слегка наклоняется вперед, стараясь сохранить равновесие, так как чувствует себя неуверенно на льду, особенно в уличной обуви. Ее щеки раскраснелись, а волосы растрепаны и слегка влажные на макушке – возможно, на улице идет снег. Я замечаю, как напряжены ее губы и как гневно сверкают глаза, когда она смотрит на Нокса. Он что-то говорит ей, но, к моей радости, она закатывает глаза и указывает на меня. Мой брат может отправляться в ад, но она здесь ради меня, и, в отличие от него, я точно знаю, почему.

Наконец-то ему хоть что-то обо мне неизвестно!

Я замечаю, как на меня смотрят Грейсон и Стил, да и в целом вся команда. Практически все сразу замолкают, но есть и те, кто не может сдержать своих эмоций. Среди них мой брат. Он хихикает и отступает назад, а я протягиваю руку, приглашая Уиллоу подойти ближе. Она делает это с удивительной уверенностью, а когда оказывается прямо передо мной, я откладываю бутылку с водой и шлем.

– Уиллоу, какой сюрприз!

– Где он?

Я замечаю, что она кипит от едва сдерживаемой ярости, но при этом выглядит невероятно соблазнительно. Черная блузка Уиллоу сексуально облегает фигуру, а черное пальто распахнуто, и я не могу не обратить внимания на ее декольте, в очередной раз удивляясь, как даже зимой ее кожа остается гладкой и загорелой.

Поди разберись, как у нее это получается.

– «Где» что? – спрашиваю я, стараясь сдержать улыбку и не выдать свою реакцию на слова Уиллоу. Все-таки у нас есть зрители.

– Мой ноутбук! – восклицает она.

– О, ты про то устаревшее железо, – я приподнимаю одно плечо, – кажется, я положил его в сумку, которую вернул тебе.

– Его там не было, – раздраженно говорит она. – Он мне нужен, верни его.

Неожиданно тренер дает свисток, и Уиллоу вздрагивает.

– Что за херня?! – восклицает он, останавливаясь рядом с нами. – Уайтшоу, ты тоже решил развлекать девушек прямо на льду? – Его взгляд останавливается на ней: – Вы ведь дружите с этой Рис, не так ли? Вы, дорогие леди, имеете привычку появляться на арене в самое неподходящее время. За все годы, что я здесь работаю, ни одна девушка не осмеливалась выходить на лед во время тренировки, кроме вас двоих.

Уиллоу, извиняясь, пятится назад и поднимает руки. Она доходит до двери, которая выведет ее либо к раздевалкам, либо к выходу, в зависимости от того, куда ей сейчас хочется. Если она вернется в раздевалку, то, конечно, найдет там мою сумку и, пока я буду стоять здесь, достанет свой ноутбук.

– Прошу прощения, тренер, – говорю я и следую за Уиллоу.

Мне нужно только посмотреть, куда она пойдет: налево – к раздевалкам или направо – к выходу. Хотя, на самом деле, мне не стоит беспокоиться. Как только Уиллоу подходит к дверному проему, я замечаю Аманду, которая спускается по проходу, направляясь ко входу для игроков.