«Придется серьезно поговорить с Сильвией, как только представится возможность», – мрачно пообещала она себе. У ее кузины не было никакого права вовлекать ее, пусть даже косвенно, в их отношения с этим чертовски привлекательным графом, который так изящно появился.

Сильвия, должно быть, совсем обезумела, если думала, что крестная или, еще хуже, строгий князь Дамиано стерпят даже возможность скандала в их доме.

Как ее сестра могла так рисковать? Не то чтобы Элли могла судить о подобных случаях, но инстинкт предупреждал ее: такого мужчину нужно обходить стороной.

Но обойти его не удалось. Спустя несколько часов, к ужасу Элли, они оказались рядом за столом на ужине.

«Вот и наказание, – усмехнулась она про себя, – за вранье крестной о головной боли, из-за которой будто бы я и осталась наверху».

Так как крестная объявила вечер неофициальным, Элли отложила черное длинное платье, взятое с учетом пожеланий князя, и выбрала белую с подсолнухами юбку из жоржета, развевающуюся вокруг нее при каждом движении, и белый шелковый топ с овальным вырезом. Ее одежда не принадлежала марке «Галантана», в чем граф мог сразу убедиться.

Элли не знала, от какой фирмы его дорогой костюм, но предположила, что от «Армани».

На другом конце стола блистала Сильвия в ярко-синем платье для коктейля. Спереди оно было вполне скромным – вырез по шее, но зато сзади практически открывал спину. Кажется, кузина восстановила внутреннее равновесие, она почти торжествовала и оживленно разговаривала с соседями, будто ничто более ее не заботило.

У Элли так и не появилось возможности поговорить наедине с Сильвией, которая исчезла из своей комнаты на другом конце дома. Разыскивая ее, Элли решила: скорее всего, кузина и не хотела, чтобы ее нашли.

– Могу ли я предложить вам салат из помидоров? – спросил граф Манзини с холодной вежливостью, и она оторвала взгляд от своей тарелки.

– Нет, спасибо, – натянуто поблагодарила его Элли.

– Кажется, я вас пугаю, синьорина, – продолжил он после паузы, – или вы просто предпочитаете есть молча?

– Думаю, ни то ни другое.

– Рад это слышать. – Он впервые улыбнулся ей, и, с неохотой ощутив всю силу его привлекательности, Элли почувствовала, как горло нервно сжалось. – Думаю, мы раньше встречались, но не были официально представлены друг другу, – продолжал граф. – Кажется, на вечере у Эрнесто Альберони.

– Возможно. – Элли продолжала смотреть на тарелку. – Я… я не помню.

– Как жаль, – легко ответил он. – К тому же я не знал, что у нашей хозяйки не одна крестница. Вы часто ее навещаете?

– Как только могу.

– И эти выходные – давно запланированная встреча?

Элли хотелось ответить: «Разве Сильвия не рассказала вам, как в последнюю минуту она притащила меня сюда, чтобы покрывать вашу любовную историю?»

Но она лишь пожала плечами:

– Я точно не помню, когда эта встреча была назначена. Это так важно?

– Совсем нет. Я лишь удивлен вашим присутствием на вечеринке для людей настолько старше вас.

– Я не единственная. – Элли старалась не смотреть в сторону Сильвии. – То же можно сказать и о вас, граф Манзини.

– Я здесь из-за деловых отношений с князем Дамиано, – мягко ответил он. – И когда мы решим все вопросы, я уеду.

«Поскорее бы», – подумала Элли, беря кусочек анчоуса и пытаясь понять, знает ли Сильвия о планах графа.

Возобновив разговор, он перешел к нейтральным темам, спросив, играет ли она в теннис (она не играла) и любит ли она плавать? Элли пришлось соврать – она не взяла с собой купальник.

Граф был идеально воспитан, но Элли была очень рада, когда его внимание переключилось на синьору Барзадо, сидящую с другой стороны.