Поэтому, едва разбойникам объявили, что приступ замка намечен на раннее утро, они тут же попадали на землю и практически мгновенно уснули. Бодрствовали только рыцарь с оруженосцем (заметно было, что он сильно волновался) и атаман разбойников Эбергунд, кряжистый лохматый тип с кривыми ногами. Он был недоволен решением рыцаря и ходил по дальнему краю поляны, что-то мрачно бубня себе под нос.

Убедившись, что разбойники крепко спят, – их храп распугал все лесное зверье на много клафтеров вокруг – храбрый мальчик тихо слез с дерева, забрался в седло (из предосторожности он оставил лошадку нерасседланной) и поторопился убраться подальше от опасного соседства. Оказавшись в глубокой ложбине, которая вела по направлению к замку, Хаго некоторое время размышлял, а затем решительно тронул поводья, и берберийская лошадка перешла на рысь.

Юному воришке нужно было спешить…

– Господин, господин, откройте ворота! – умолял Хаго, оказавшись у стен замка. – Умоляю, впустите меня в замок!

– Вали отсюда, пока я тебя не пристрелил! – рычал ночной страж.

Им оказался Бадо. Утренняя смена всегда была несладкой, а тут еще вчера кнехт забежал на часок к своей пассии, которая сначала устроила ему скандал уж непонятно, по какой причине, а затем едва не замучила в постели. Бадо поспал всего ничего, и сержант едва поднял его, чтобы кнехт сменил одного из стражей в надвратной башне.

Не выспавшийся и злой, как три тысячи чертей, Бадо сначала сорвал злость на своем молодом напарнике, а затем ему на зубок попался одинокий всадник, который рвался проникнуть за стены замка.

При свете утренней зари (да и луна еще не ушла на покой) кнехт разобрался, что перед ним не рыцарь, а какой-то мещанин, и это обстоятельство еще больше разозлило Бадо.

– Шляются по ночам разные… – Кнехт выругался. – Жди до рассвета! И то если мессир позволит.

Пустить стрелу в мальчика он все же не решился. Хотя и намеревался поначалу. Уж больно жалко тот выглядел. Будут потом в казарме над ним насмехаться, какую «знатную» птичку он подстрелил. Сраму не оберешься.

– Господин, у меня важные сведения! – не умолкал Хаго, с тревогой оглядываясь через плечо.

Он боялся, что скоро появятся разбойники, и тогда ему придет конец.

– Что тут за шум? – неожиданно послышался хрипловатый спросонку голос, и рядом с Бадо выросла внушительная фигура сержанта. – Солдат, кто это?

– А бес его знает! Рвется о чем-то доложить мессиру. Говорит, на замок надвигается опасность. Врет, поди. Намеревается переночевать за стенами. Ночью ведь боязно одному. Но нам-то какое до этого дело? Ворота открывать запрещено.

– Это правда? – обратился Мадельрат к мальчику.

– Клянусь Девой Марией и всеми святыми! – горячо ответил Хаго. – В лесу полно разбойников! И они хотят взять замок приступом! Я много чего расскажу господину барону! Только впустите!

– О как! – Сержант ненадолго задумался. – Что ж, если это правда… Ладно, лошадь оставь возле старой конюшни… вон там, слева. А сам пройдешь в калитку. Ворота и впрямь можно открывать только по распоряжению мессира.

Хаго не стал спорить, хотя лошадки ему было жалко. Если под стенами замка появятся разбойники, они могут забрать ее. И что тогда? Как следовать за рыцарями?

Звякнул массивный засов, и Хаго шустро нырнул в небольшой черный проем. Во дворе замка его встретил сержант с мечом наизготовку и один из кнехтов, который целился в мальчика из лука.

– Теперь у нас появилась другая проблема… – Мадельрат озадаченно поскреб пятерней в затылке. – Как разбудить мессира. Но если ты соврал!.. – В голосе сержанта появились угрожающие нотки.