– Что ещё ты чувствуешь? Может быть, голод?

Стоило маа-херу заговорить о еде, как из живота Ифе раздалось очевидное урчание.

Девушки с одинаковым выражением удивления и тревоги посмотрели друг на друга.

– Может быть, дело в том, что ты была аментет? Я просто… – Шани недоверчиво покачала головой. – Не знала, что тут такое вообще возможно.

Ифе пыталась разобраться в потребностях собственного тела. Снова. И эти простые для смертных явления в очередной раз вызывали у неё удивление, граничащее со страхом. «Можно ли умереть здесь, если я дышу и хочу есть? В третий раз?!» Сомнений в том, что при такой погибели её непременно ждало небытие, у Ифе не оставалось.

От полного погружения в ужас девушку спасли решительные слова Шани.

– Пойдём. Стоять на месте точно не выход. Будем решать проблемы в пути.

Маа-херу двинулась вперёд, то и дело оглядываясь на Ифе. Её лицо ярко выражало эмоции – от недоверия и непонимания до страха и сочувствия. Аментет была ей благодарна за то, что та была рядом. За то, что не стала винить в произошедшем на ладье.

«Если я дышу и хочу есть. Если я устаю… Могу ли я быть не совсем мертва?» Тонкий, сладостный и одновременно с этим болезненный укол надежды вновь коснулся сердца Ифе. Он уже не раз причинял ей боль, но она всё равно ждала этого снова и снова.

– Вот и всё, что я могу сказать, – Сет развёл руками, отдавая себя и свой рассказ на суд всех, кто был в зале мумификации.

Комната погрузилась в тишину. Анубис по-прежнему стоял у тела Ифе, лежавшего на алтаре. Зелёное сияние его силы схлынуло, и бог просто не двигался с места, слушая рассказ дяди. Кейфл тоже молчал. Бледность лица и отсутствие эмоций делало его похожим на мертвеца.

Лишь Атсу издавал звуки. Он тяжело дышал через плотно сжатые зубы и скрипел заскорузлыми сандалиями по полу, готовый кинуться на Сета в любой момент.

– Ты убил Ифе, чтобы её душа не досталась богине, что дала клятву защищать Та-Кемет от чудищ из разломов?! – прошипел вор. – Ты хочешь, чтобы мы поверили?!

Он кинулся на Сета, но Кейфл крепко сжал его за локоть, усиливая свою руку лёгкой хека.

– Не спеши.

– А ты что стоишь? – не унимался Атсу. – Используй свою силу!

Принц встряхнул рукой, избавляясь от остатков лилового свечения.

– Уж ты-то способен понять, хекау. Услышь меня, – тихо произнёс Сет.

– Ты сказал, что это Селкет наслала чудовищ на Бат. Что она угроза для Царя Богов, и она же была близ Ифе, пытаясь забрать её душу, поэтому тебе пришлось пойти на убийство. Это всё?

– Всё, что я могу сказать, – подтвердил Сет.

Глаза хекау засветились неконтролируемой силой.

– Этого недостаточно. Или ты думаешь, что мы поверим, будто Осирис не видит врага у себя под носом после того, как его родной брат убил его? – голос Кейфла дрожал от едва сдерживаемой ненависти.

Он долго держал маску, скрывавшую истинные чувства. И теперь она шла трещинами отчаяния.

– Ты сказал, что хочешь вернуть Ифе в мир живых. Разве можно тебе верить?

– Нет, нельзя, – легко ответил грешный бог.

Принца окутало лиловое сияние. Хека с его пальцев готова была устремиться к Сету, и пусть без мощных артефактов он не мог ничего сделать с богом, его ярость туманила разум, делала невозможность неважной.

– Теперь её действительно можно вернуть, – внезапно вступивший в разговор Каратель вернул Кейфлу ясность мысли.

Принц взял хека под контроль и обернулся к нему.

– Вы остановили её на грани?

– Да.

– Объясните же, наконец, что это значит! – взмолился Атсу.

Ответил ему Сет:

– Ифе не умерла. Она умирала. Я пронзил её так, чтобы жизнь покидала тело медленно…