– Ее зовут Аделин! – выпалила девушка, словно выплюнула, желая поскорее от нас избавиться. В ее голосе сквозило раздражение, наше присутствие явно порядком ей надоело. Но я, как человек, ценящий точность и не привыкший уходить без ответа, поблагодарил ее за информацию. Мы с Тимофеем вышли из зала.

И хотя обстановка была напряженной, я чувствовал себя так, словно вынес из этого места нечто бесценное – ее имя. Аделин. Простое имя, но в моей голове оно засело навязчивой музыкой. И почему-то мне казалось, что это только начало чего-то большего. Начало истории, в которой Аделин обязательно сыграет для меня важную роль.

Сердце замирает от оглушительных аплодисментов. Весь зал, кажется, утонул в этом море звуков, посвященных мне. Я чувствую, как волна благодарности накрывает с головой. Как же жаль, что я не могу видеть сейчас лица всех этих прекрасных людей, которые пришли сегодня разделить этот момент со мной. Я представляю их улыбки, их сияющие глаза, и это согревает меня изнутри. Хочется запомнить этот звук, эту энергию, эту поддержку навсегда.

Сердце колотилось в груди, заглушая шум аплодисментов. Я чувствовала, как щеки горят после выступления. И тут, словно спасение, рядом появился Кирилл. Его тепло я ощутила кожей, когда он подошел, чтобы помочь мне грациозно сойти со сцены. Его рука коснулась моей, и по коже моментально пробежали мурашки. Не знаю, что больше повлияло: теплое прикосновение брата или оглушительные овации зала. Наверное, и то, и другое. Я непроизвольно расплылась в улыбке, чувствуя себя счастливой и немного оглушенной успехом.

– Мы сейчас в гримерную, тебе нужно выдохнуть, – громко начал говорить Кирилл, пытаясь перекричать гудящий театральный зал. Я послушно побрела за ним, вцепившись в его руку, как в спасательный круг. Шум вокруг давил, как будто на меня обрушилась целая лавина звуков, и единственное, что удерживало меня на плаву, была его крепкая хватка. Мне действительно нужно было выдохнуть.

Коридор словно накрыло плотным, зловещим покрывалом тумана. Я прищурилась, изо всех сил стараясь разлядывать картины, которые, как я знала, висели вдоль стен, указывая путь к моей гримерке. Но вместо ярких красок передо мной маячили лишь блеклые, размытые очертания ветхих рамок. Казалось, кто-то выключил свет, оставив лишь тусклые тени созерцающей реальности. Голова гудела, словно в ней поселился рой пчел, и к горлу подступала тошнота. Мне нужно выпить воды и хоть немного прийти в себя. К счастью, брат, заметив мое состояние, держал меня под руку и помогал идти. Как только мы переступили порог гримерки, меня тут же обволок знакомый, успокаивающий аромат косметики, лака для волос и накрахмаленных костюмов. В этом запахе была надежда на спасение.

– Господи, я так счастлива, Кирилл, хоть и устала сильно! – с восторгом пробормотала я, опершись спиной о закрытую дверь гримерки.

– Аделя, твое счастье для меня дороже собственного, – поддержал меня брат.

Его слова согрели меня изнутри. Мне бы очень хотелось найти себе такого же парня, как Кирилл, который поддерживал бы меня на этом сложном пути, был моими глазами, и помогал идти вперед. Я услашал звук сообщения, которое пришло на телефон брата, вскоре ощутила его смятение.

– Аделин, тут Лилю тоже надо кое-куда свозить, ты готова ехать домой?

Улыбка моментально слетела с моего лица. Внутри что-то сжалось, и я почувствовала, как напряжение и неловкость сковывают меня. Куда везти Лилю? Почему именно я?

– Да, конечно, едем! – произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более уверенно. В то же время, пытаясь нащупать свою трость, я неловко ударилась коленкой о гримерный стул.