Он кашлянул и открыл рот:

– Вы вчера были на моем концерте… – молодец, Олежка! Ничего глупее не мог придумать? Ну ладно, пропадать, так с музыкой! – Я вас видел.

– Не может быть, – Светлана смотрела на него спокойно, только брови слегка дрогнули. – Как можно разглядеть человека в таком большом зале?

– А у меня исключительное зрение, – немного хвастливо прозвучало, но что ж теперь. Не брать же слова обратно! – И это точно были вы. В красном платье, с какими-то серебристыми штучками. И вы сидели в шестом ряду. Не говорите, что я ошибся, все равно не поверю!

– Ладно, не буду. Тем более, что вы не ошиблись. Но честно говоря, – она пожала плечами и улыбнулась. – Нет, даже не знаю, что сказать. Приятно, конечно, что вы обратили на меня внимание. Очевидно, это красный цвет, на нем взгляд непроизвольно фокусируется.

– Нет, цвет здесь ни при чем. Просто от вас веяло… – Олег замялся, не зная, как объяснить и не очень понимая, зачем он вообще об этом говорит, – вы были очень несчастливы и одиноки.

Светлана напряглась, улыбка исчезла с ее лица:

– Неправда!

– А когда я играл, вы плакали, – господи, да почему же это прозвучало у него, как упрек? Он ведь вовсе этого не хотел!

– Это не я, это музыка, – она перешла в наступление, – вы специально так играли!

– Да, – неожиданно согласился Олег, – специально. Но музыка не может сделать вас несчастным, никогда! Она может только проявить ваши настоящие чувства… даже если вы их скрываете.

Он что, с ума сошел? Да она сейчас плюнет ему в лицо и уйдет! И правильно сделает!

Не плюнула. Только спросила тихо:

– И от кого я, по-вашему, скрываю свои чувства?

Умный бы промолчал, или перевел разговор в шутку. На худой конец, извинился бы и отошел. А что скажет дурак?

– От всех. От друзей, от знакомых, от незнакомых. От себя. Вы несчастливы.

– Хотите сказать, это заметно невооруженным взглядом?

– Нет, конечно! У вас великолепный самоконтроль. Вы держитесь безупречно, просто иллюстрация к статье «современная женщина» в энциклопедии. Вот только в глазах… не знаю, тоска – это не то слово…

Ее глубокий вздох был подозрительно похож на всхлип.

– Так, срочно меняем тему. Иначе и мой хваленый самоконтроль не поможет. Я прилюдно разревусь и всем будет неловко. О чем будем разговаривать?

– А о чем? – переспросил Олег. Да что это с ним в конце концов? Или он всерьез решил принять участие в конкурсе на самого тупого поклонника сезона?

– Да все равно! – умение Светланы держать себя в руках, оказалось близким к невероятному. На губах ее уже играла доброжелательная улыбка и голос звучал безмятежно, вот только говорила она чуть быстрее и громче, чем требовалось: – О реформе высшей школы, о электрификации сельского хозяйства, о шансах нашей хоккейной сборной стать в этом году чемпионами мира?

– И что, вы во всем этом разбираетесь? – Олег был искренне потрясен.

– Нет, конечно! Но если вам есть, что сказать, то слушать, поддакивать и восхищаться вашей эрудицией, я вполне в состоянии. А может, поговорим о музыке?

– Не надо, – быстро отказался Олег.

– Верно, не стоит. Болтовня дилетантов, воображающих, что понимают, о чем говорят, невыносима! И наверняка, надоела вам до смерти. Тогда давайте о кино. Вы ужастики любите? Всякие «Чужие», «Хэллоуин» и прочее?

– Ни в коем случае! – в притворном ужасе он взмахнул руками. – Вообще их не смотрю. И ради бога, не пугайте меня, не говорите, что вам эти фильмы нравятся!

– Ни в коем случае! – Светлана очень точно скопировала его интонацию и руками взмахнула точно так же. – И дело даже не в том, что я боюсь. Я не боюсь, мне просто неприятно… а что случилось?