– Тут есть перспективные люди, – шептал мне лука, пока я потягивал виски из своего бокала, – с которыми возможно заключить выгодную сделку. Например, кинорежиссёры.

– Я в кино профан, а уж и работать в этой сфере для меня совсем уж дикость. Лучше виски пить.

– А также есть парочка писателей, с которыми можно сделать неплохую совместную книгу.

Я осмотрелся: вокруг стояли люди в разных одеждах, но с одинаково напыщенными лицами. Везде чувствовался их пафос: в их виде, походке, разговоре, манере питья – всё это меня порядком разбесило.

– Так, Смит, во-первых, ты меня обманул, и одеваться как в школу было совершенно необязательно, особенно глядя на этих клоунов вокруг. Ты посмотри на них! Кто в свитере и джинсах, кто в футболке, а ты меня нарядил в какую-то смехотворную дрянь, – говоря это, я снимал пиджак с галстуком и закатывал рукава рубашки, будто собираясь бить морду своему агенту.

– Они бестактные чуханы! Мы не того сорта люди, чтобы одеваться подобным образом.

– Во-вторых, меня раздражают здесь все и каждый! Они очень напыщенные, а я о них даже не слышал. И ведут себя как последние мудаки!

– Никого в них не узнаёшь? – тонко улыбаясь, выпив шампанское из бокала, подметил Лука.

– Ах ты уродец! Я же совершенно не такой!

– Ну это как посмотреть… а вообще, Сергей, советовал бы я тебе пообщаться с кем-нибудь из них. Погляди, кто тебе интересен.

Я снова стал осматриваться и разглядывать людей, некоторые из которых отвечали мне взаимностью. Моё внимание привлёк один человек, но не с профессиональной точки зрения он был привлекателен, скорее он просто вёл себя вполне естественно, выпивая залпом бокалы шампанского. Одет он был в какой-то поношенный тёмно-коричневый пиджак, джинсы, рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами, а сам выглядел ближе к старческому возрасту: седая голова, морщины, скрюченный нос – всё это могло отталкивать, и, однако же, отталкивало многих, но не меня.

– Ха, смотри, даже он тут, – Лука мне бокалом указал в сторону компании общающихся людей, и я изначально не понял, о ком он говорит.

– Ты про кого?

– Да вон, видишь, среди них стоит дагестанец, – я присмотрелся, и увидел тёмненького парня с ухоженной причёской, бородой и в костюме, который охмурял какую-то дамочку. Я бы даже принял его за итальянца.

– А, ну да, и что? Он-то чем прославился?

– Он славен тем, – ехидно улыбался Лука, – что его отец крупный бизнесмен. Один из тех, что растаскивали страну по частям в девяностые. Но ему повезло, и он затем легализовался: открыл фирму, всё привёл в порядок, завёл дружбу с кем нужно, и жизнь пошла как по маслу.

– А его сын тут при чём?

– А сын его, – он отпил из бокала, – захотел стать писателем. Видать, насмотрелся «Калифорникейшн» и решил стать эдаким дагестанским Хэнком Муди, который трахает всё, что движется, ездит на Porshce, а его считают все неповторимым красавчиком.

– И как его писанина? – я был как наивный ребёнок в таких делах, так что полагал, что, быть может, ещё не всё потеряно. – Пишет-то как парень?

– Парадокс в том, что сам Арслан не пишет. Для этого ему наняли писателя, который даже мудацкий стиль бы повторял, чтобы соответствовать образу. А выдают за работы Арслана, который пишет под псевдонимом Кармевиль Лефу.

– Экой спектакль, – я снова отпил.

– Да, его книги даже за рубежом печатают. Видать, писака там сидит действительно талантливый. Ну или просто проплатили, как всегда.

Ко мне подошла одна дамочка лет сорока с короткой стрижкой и рыжими крашенными волосами. На лице её читалось злорадство и высокомерие, а вечернее платье ей совсем не шло.