Слегка влажная, но ничего другого все равно нет.

Малин одним движением снял футболку. Накаченный до нереального рельефа торс в полумраке перетянул все внимание на себя.

Он сумасшедший? Очевидно, да, раз протягивает мне свою одежду.

— Я чокнусь носить на себе твой запах.

— Зато сухая, — Малин швырнул в меня футболку, вынуждая рефлекторно ее поймать.

И как это понимать?

Вопрос безудержно вертится в голове, пока Малин неторопливо идет к выходу. Остановился напротив Дрейка.

— Собираешься трепаться об этом?

— Нет, — заверяет Дрейк с улыбкой.

Больше ни слова не последовало. Малин ушел, бросив в меня напоследок взгляд… странный. Непонятный, и оттого пугающий.

Пускающая ток по всему телу и бесконечно вопящая истинность начала утихать.

Дрейк внимательно осматривал меня, не усиливая ощущения безопасности, а наоборот.

Наплевав на запах, натягиваю на себя футболку Макса. От резкой концентрации запаха закружилась голова. Устояла, не пошатнувшись.

Живот стягивает при каждом вдохе, но жить можно.

— И что дальше? — я сцепила руки под грудью, сжимая кофту.

— Боишься меня?

Сказать: «Боюсь», — значит дать преимущество. Храбриться и отрицать — преподнести повод доказать, что бояться стоит.

Заколдованный круг.

— Опасаюсь, — выбираю наиболее нейтральный ответ.

Слегка опьяненная, сокращаю разделяющее расстояние. Запах Малина окутывает плотным коконом. Не доводит до крайности, но и расслабиться не позволяет.

— От тебя несет Максом, — кривится Дрейк и неприязненно смотрит на футболку.

Она висит на мне мешком.

— Не очень-то ты дружелюбен к своему другу.

— У Малина нет друзей.

— Нет? — удивление само вырывается наружу. — Я думала вы…

— Нет, — повторяет Дрейк, продолжая недовольно морщить нос, — и никогда не были. Сними ее. Я хочу тебя чувствовать, а не Макса.

Столичный повел носом, шумно втягивая воздух с лукавой улыбкой.

— Пахнешь вкуснее, чем вчера. Быстро зреешь.

Чуть заторможенный разум долго переваривает услышанное.

Малин и Дрейк не друзья. Это хорошо или плохо? Или не хорошо и не плохо? В какую сторону склонить чашу весов, если все равно непонятно, что делать с результатом?

Ладно, с этим я могу разобраться потом, а с футболкой…

Дышать Малиным сродни медленному самоубийству, но и мысль расстаться с его одеждой бурю восторга не вызывает. То, что мой запах понравился Дрейку… Не вселяет оптимизма.

— Если откажусь, силой разденешь?

— Силой, — бормочет Дрейк, выходя из комнаты, — я не сторонник грубых методов, когда можно обойтись без них.

Он уводит все дальше по темному коридору в неизвестном направлении.

Сжимаю кофту в опущенной руке, идя за столичным. Из-за его спины и общего полумрака ничего не видно. Низ живота стягивает сладкое томление от каждого вдоха.

Трусь щекой о свое же плечо, губы растягиваются в улыбке…

Черт. Похоже, я действительно схожу с ума.

Трясу головой, прогоняя наваждение. Оно ушло, но недалеко, обещая вернуться в любой момент.

Дрейк завернул на слабый свет из проема по левой стороне. Ничего необычного здесь нет. Кресла, диван, столик, — как и везде.

Маленькая бутылочка с водой или была кем-то забыта, или стоит у дивана на полу намеренно. Дрейк подхватил ее. Крышка щелкнула.

Интуиция подсовывает ощущение подвоха. Я рефлекторно отступаю, но остаюсь на траектории полета воды.

Возмущенный вздох повис в воздухе вместе с расплескавшейся по полу прозрачной жидкостью. Футболка мгновенно прилипла к груди и животу, брызги попали на шею, подбородок…

— Какого ты… — слизываю капли с губ, проглатывая рвущиеся наружу ругательства. — Творишь?!

Дрейк невозмутимо пожимает плечами.

— Ты немного промокла, — показывает на меня горлышком пустой бутылки.