Но Алекс знал, куда она направлялась. Ещё не поздно – если, конечно, он не остановится. Он побежал дальше. Турист-японец собирался сфотографировать жену и дочь; пробегая между ними, Алекс услышал щелчок затвора. Когда они вернутся в Токио и проявят плёнку, то на одном из кадров увидят худого, атлетичного, светловолосого мальчика с чёлкой, одетого в шорты и футболку «Супердрай», с вспотевшим лицом и целеустремлённым взглядом. Будет что вспомнить.

Толпа туристов. Уличный музыкант с гитарой. Ещё одно кафе. Официанты с серебряными подносами. Алекс бежал и бежал, не обращая внимание на протестующие крики за спиной. Воды нигде видно не было; улица, казалось, тянулась вечно. Но он понимал, что где-то впереди должен быть канал.

И Алекс его нашёл. Дорога просто исчезла, впереди текли серые воды. Он добрался до Гранд-канала, самого большого водного пути Венеции. И увидел моторную яхту с серебряным скорпионом. Она была метрах в тридцати впереди, окружённая другими судами, и с каждой секундой удалялась всё дальше.

Алекс понимал, что если упустит её сейчас, то больше никогда не найдёт. От Гранд-канала в обе стороны отходило слишком много каналов поменьше. Яхта могла свернуть к частной пристани возле какого-нибудь дворца или остановиться у одного из фешенебельных отелей. Он заметил деревянную платформу, покачивавшуюся на воде, и понял, что это остановка венецианского речного трамвайчика. Рядом стояла касса, где продавались билеты, и вокруг неё уже собралась приличная толпа. На жёлтой табличке было написано название остановки: САНТА-МАРИЯ-ДЕЛЬ-ДЖИЛЬО. От неё как раз отходил большой, заполненный людьми теплоход. Маршрут номер один. В первый день по приезде школьная группа как раз плыла на этом речном трамвае от главного вокзала; он шёл по Гранд-каналу из конца в конец. Двигался он быстро, уже отошёл на пару метров от остановки.

Алекс оглянулся. Догнать моторную яхту по лабиринту узких улочек он не сможет ни за что. Вапоретто – его единственный шанс. Но он уже отошёл слишком далеко. Алекс опоздал на этот «трамвай», а следующий придёт хорошо если минут через десять. Мимо проплыла гондола; гондольер пел что-то по-итальянски улыбающейся семье туристов. На секунду Алекс задумался, не угнать ли гондолу. Но потом ему пришла в голову идея получше.

Он крепко ухватился за весло и вырвал его из рук гондольера. Тот удивлённо вскрикнул, развернулся и потерял равновесие. Туристы испугались, увидев, как он упал в воду. Алекс тем временем проверил на прочность весло. Длиной метров пять, длинное, тяжёлое. Гондольер держал его вертикально, управляя лодкой с помощью плоского конца. Алекс разбежался и изо всех сил воткнул весло в воду Гранд-канала, надеясь, что здесь не слишком глубоко.

Ему повезло. На море как раз был отлив, а дно канала было завалено самыми разнообразными вещами – от старых стиральных машин до велосипедов и тачек. Венецианцы весело бросали всё это в воду, вообще не задумываясь о загрязнении окружающей среды. Весло упёрлось во что-то твёрдое, и Алексу удалось хорошенько оттолкнуться. Точно такую же технику он использовал на соревнованиях по прыжкам с шестом в «Брукленде». На какое-то мгновение он взлетел в воздух, отклонившись назад, и завис над Гранд-каналом. А затем отпустил весло, его бросило вперёд, и он влетел прямо в открытую дверь речного трамвайчика, приземлившись на палубу. Остальные пассажиры изумлённо таращились на него. Но, так или иначе, он успел.

В венецианских маршрутных теплоходах очень редко ходили кондукторы – именно поэтому никто не начал задавать Алексу неудобных вопросов: например, зачем ему понадобился настолько оригинальный способ попадания в трамвайчик и собирается ли он платить за проезд. Он наклонился над бортом и с удовольствием подставил лицо ветерку. А моторная яхта так и не исчезла из виду. Она по-прежнему держалась впереди – вышла из главной лагуны и вернулась обратно в центр города. Над каналом протянулся узкий деревянный мост, и Алекс сразу же узнал Мост Академии, который ведёт в крупнейшую картинную галерею города. Он провёл там целое утро, разглядывая произведения Тинторетто, Лоренцо Лотто и множества других художников, фамилии которых оканчивались исключительно на «о». На мгновение он задумался, что же вообще натворил. Он сбежал с экскурсии. Мистер Грэй и мисс Бедфордшир, скорее всего, уже позвонили в гостиницу – и хорошо, если не в полицию. И с чего его вообще сюда понесло? Увидел серебряного скорпиона на чьей-то яхте? Должно быть, он всё-таки сходит с ума.