Стиснув зубы, королева сказала:

– А теперь – вино.

Мужчина открыл бурдюк и вложил его ей в руку. Она поднесла его к губам и долго пила. Кхара сглотнула и поморщилась, почувствовав, как ее рот обжег не такой сладкий, как она ожидала, а дикий, резкий вкус.

– Вино паршивое, – вздохнула она.

– А я и не говорил, что оно вкусное, – ответил мужчина, крепко прижимая ткань к ее плечу. – Я сказал лишь, что оно крепкое.

Она сделала еще один долгий глоток и рассмеялась, а затем протянула емкость ему.

Пока он пил, она правой рукой развязала и сняла мягкий кожаный жилет, который был надет поверх грудных креплений, оставив обнаженными плечи и шею. Мужчина не сводил с нее глаз.

Вдвоем они очистили рану вином и водой, затем наложили повязку из мягкой шерсти, а поверх нее прикрепили более длинную полоску чистой хлопчатобумажной ткани. Последний кусок он обернул вокруг ее плеча и заправил свободный конец, проведя пальцем по кромке.

– Ночью будет кровоточить, – сказал он. – Думаю, пару часов, не больше. Завтра сменим повязку.

Его тело находилось в непосредственной близости от нее, когда мужчина обрабатывал рану. Теперь такой необходимости больше не было. Но он по-прежнему находился рядом, и она была рада этому.

Мужчина спросил:

– Вернетесь в дом на рассвете?

Пьянящее облегчение разлилось по ней, и она была готова озвучить свои мысли. Пришло время, когда оба должны были сделать выбор.

Кхара тихо ответила ему:

– Если я не уйду, то и не нужно будет возвращаться.

Мужчина сжал челюсти. Кхара видела, как он думает, что ответить.

– Учитывая вашу рану, на земле будет трудно спать, – продолжил он. – Желательно найти более мягкое место для отдыха.

– Мягкое место, – повторила королева.

Кхара с удовлетворением отметила, что его взгляд переместился на койку, лишь на мгновение, прежде чем снова встретиться с ее глазами.

Она не отвела взгляд.

Целитель сказал еще мягче:

– Но вы – королева.

Не сводя с него глаз, Кхара ответила:

– Но еще я женщина.

Затем он положил руку ей на колено, как раз там, где заканчивался разрез юбки. Прикосновение его пальцев к ее обнаженной коже оказалось довольно мягким и теплым.

Мужчина спросил:

– Вы останетесь?

Кхара положила свою руку на его запястье. Бросив короткий взгляд на дверь, она прошептала:

– А твой брат?

– Он не вернется сегодня. А ваши воительницы?

– Они останутся снаружи.

Целитель наклонился вперед и нежно, очень нежно, провел губами по обнаженному плечу, прямо над повязкой, рядом с ключицей. И сказал:

– Не хочу причинять вам боль.

Кхара улыбнулась.

– Нас учат терпеть, – напомнила она ему и, приподняв его подбородок пальцем, притянула к своим губам.

Следующей весной, 502 год Всея Матери

В Скорпике

Кхара

Ребенок был макилу – неправильно лежащий. Будет больно.

Роды, разумеется, всегда проходили тяжело. Даже у Бесплодной Королевы, хотя в предыдущих родах ей было легче, чем большинству женщин. Ее схватки проходили быстро и сильно, лишая дыхания и мыслей, но они не длились долго. Каждый из ее младенцев выходил из чрева так же естественно, как происходит линька у скорпиона, оставлял ее тело, словно сброшенную кожу, и появлялся на свет обновленным, мягким и готовым принять мир.

С этим ребенком будет не так просто. Кхара знала, что говорили и о чем умалчивали повитухи. На скольких родах она была, скольких новорожденных воительниц благословила? Скольким женщинам закрывала глаза, когда роды превращались в смерть, скольким шептала слова, направляющие их дух к великому полю битвы? Она знала лица скорпиканских повитух. Если бы Кхара была обычной воительницей, они бы бормотали, толкая ее раздувшийся живот, хмурились и качали головами.