– Это возмутительно, мисс Гронин, – весьма спокойным тоном сообщил он, глядя на Грит искоса, дёрнул верхней губой. На нижней слева тоже темнела стянутая скобками рана. – Это не делает вам чести.

Кажется, Росс смотрел насмешливо. Или с презрением? Или собрался грозно читать нотации? Девушку это словно стегнуло, заставило приготовиться к обороне и атаке. Она прекрасно знала, что в мире большого бизнеса нельзя показывать растерянность и слабость. Кашлянув и сделав голос чуть ниже, чем обычно, она ответила:

– Поверьте, мистер Ньюберр, у меня были веские причины опоздать на встречу. И, тем не менее, прошу меня простить. Надеюсь, мелкие недоразумения не помешают нам продолжить переговоры?

– Мелкие? – Ньюберр раздраженно фыркнул, поднял руки, чтоб сложить их на груди, но вдруг дёрнулся, телом и лицом, и опустил их вниз. Было похоже, что ему стало резко больно. – Я потерял… сколько я потерял? – он обратился к стоящей чуть позади и справа невысокой и пухлой даме лет тридцати в черно-зеленом клетчатом костюме и нелепом розовом шейном платке. Судя по всему, это была одна из его секретарей.

Дама поправила свои круглые очки, из-за которых была слегка похожа на Джона Леннона, посмотрела в свой планшет и объявила хрипловатым голосом:

– Час и двадцать минут, сэр. И нам пришлось отменить вашу встречу…

Затем секретарь умолкла и сунула планшет Ньюберру. Тот быстро прочитал, что пришлось отменить, скривил губы, как от горечи, и еле слышно прошипел «вот чёрт».

– А моё время весьма дорого стоит, мисс Гронин, – с ядом в голосе сказал, глядя прямо-прямо в лицо Грит: серо-голубой глаз мужчины язвил льдом, янтарный – огнём.

Она поджала губы, отважно выдержала его взгляд. И – вот удивительно – Ньюберр вдруг чуть смягчился, даже слегка улыбнулся, а затем проворчал:

– Ладно. Уверен: ваши причины, в самом деле, веские. И не думаю, что стоит дальше время терять. Предлагаю проследовать в ваш кабинет и разобраться с нашими делами. Чем быстрей, тем лучше и полезней для наших компаний.

– О, – выдала Грит, немного удивившись. – Это даже мило… Тогда. Прошу, – и открыла, наконец, дверь своего кабинета, вновь запылав щеками.

Росс, криво усмехнувшись, рукой показал, чтоб она прошла первой. Грит не стала медлить и быстро, решительно протопала по паркету. Ньюберр неспешно пошёл за ней, и к девушке опять прилетел его запах: осенний лес и дорогой табак. И, кажется, лёгкий флёр виски?..

Кабинет отца теперь стал её кабинетом. Она почти ничего не переделывала. Разве что убрала со стен картины, которые нравились Роберту Гронину, заменила их теми, которые были ей по душе. Пёстрые абстракции, в которых она видела стремительное движение времени и пространства. Ещё перетащила всякие безделушки из прежнего кабинета, на письменный стол. И заменила кресло – с чёрно-лакового на шоколадно-тёплое…

*

Грит не без злой радости наблюдала, с какими недовольными ворчанием и гримасой гендиректор «Newberr &Rogane Co» начал моститься в кресле напротив её кресла. Конечно, мебель в кабинете мисс Гронин предназначалась для обычных людей, а не для таких крупных особей, как Росс. То, что он сейчас испытывал явный дискомфорт, давало Грит фору. Она находилась на своей территории, в своём удобном кресле и могла больше сил тратить на переговоры, не думая о том, комфортно ли устроилась её задница.

– Чай? Кофе? Кола? Сок? – медовым голосом спросила девушка, уже слегка жалея предводителя конкурентов. Тот морщил нос и кривил губы, а ещё – прижимал ладонь правой руки к левому боку. Грит вдруг сообразила, что он испытывает какие-то боли. Возможно, синяки у Росса нынче имелись не только на лице.