– «Я пьяная свинья, просто пьяная свинья», – прикрыв глаза, тихонько напевал раскачивающийся на стуле Сеня, который вовсе не обращал внимания на шушукавшуюся с Шуриком Алену. – «Я в синей яме лежу, но ты не трогай меня – ведь эта яма моя».

– Да был я в этом Париже. Дыра дырой, – неожиданно заявил Адик и сплюнул на пол.

Восторженно расписывавшая свою поездку в столицу Франции Алена обескураженно замолчала.

– Ты? – Шурик как бы невзначай положил руку на талию девушки. – Да ты, Татарин, из своей Колупаевки никуда и не выбирался! Скажи – не так?

– Не так. В Париже был, в Берлине был, в Лейпциге был, в Фершампенуазе жил одно время, – не стал ругаться с Шуриком изрядно окосевший Адик. – Вот в Варне, врать не буду, не был. Хотя и была возможность…

– А Эйфелеву башню видел? – приняла слова Татарина за чистую монету Алена. – С нее такой вид открывается…

– Я не знаю, Эйфелева она или кого другого, но торчала в Париже какая-то железная фиговина. – Адик принялся разливать водку по стаканам.

– Слушай, Татарин, ты ж свистишь! – не выдержал Ермолов.

– Да мамой клянусь!

– Подожди, Адик. Ты, блин, простым экспедитором работал, так? – приложил стакан ко лбу Валя. – Откуда бабки?

– Так по работе все, по работе. – Адик откровенно наслаждался моментом. – Я по работе, считай, всю область объездил.

– Какую, на хрен, область? – заорал Шурик.

– Челябинскую, какую еще? – делано удивился Адик.

– Объясни мне, тупому: с каких пор европейские города Париж, Берлин и Варна перебрались на Урал? – очень спокойно спросил Шурик. Слишком спокойно. Сейчас кто-то точно в репу огребет.

– Да прям уж города. Ну, Варна еще куда ни шло, а Париж с Берлином так, села. Я ж говорю – дыра.

– Да я тебе!.. – вскочил Шурик, но на нем с одной стороны повис Горбунов, а с другой Алена.

– Подожди, Шура, – попытался успокоить его Друид и спросил у Адика: – То есть, ты хочешь сказать, у вас в области есть села Париж и Берлин?

– Ну да.

Я тихонько хмыкнул. А впрочем, если в США есть Санкт-Петербург, то чем мы хуже? Вот только была в рассказе одна неточность, которая сводила на нет всю эту байку.

– А башня Эйфелева откуда взялась? – хитро прищурился Друид.

– Ага, откуда? – Бить Адика Шурик больше не бросался и втихаря обнял Алену.

– А я говорил, что она Эйфелева? – расплылся в пьяной улыбке Татарин. – Похожа – базара нет. В том году сотовики базовую станцию поставили, точная копия, только раз в шесть меньше.

– Да и в рот ее ногами, – поднял Шурик стакан. – За прекрасных дам!

Выпили. Посидели, поболтали. Еще выпили. Сеня срубился, водка кончилась. Выгребли из карманов у кого сколько завалялось. Маловато.

– Блин, где бы денег надыбать, – невесело протянул Валя и бросил на стол три мятых сторублевки. – Много…

– Заработай, – явно издеваясь, предложил Друид.

– Прямо сейчас, – уточнил Горбунов.

– Займи, – пробормотал Шурик, пересчитывая набравшуюся мелочь.

– У кого? Голяк же у всех.

– А ломбард? – подмигнула ему Даша.

– Ха! Было б заложить что…

– Китайцы… гады… без залога дают… – оторвался от стола Сеня, выпил оставшуюся с последнего тоста водку и снова уронил голову на руки.

– Вот иди и займи, умник. – Шаривший по карманам Друид достал несколько маленьких золотых монеток непонятной чеканки. – Не вернешь вовремя, и получится как в детском стишке: «Вышел заяц на крыльцо…». Сам не заметишь, как яйца в заклад оставишь. Да, Лед, ты ж Ветрицкого знаешь? На желтомазых работает, сучонок.

– Да ну и фиг с ним. – Разговор о деньгах навел меня на одну мысль. – Слушайте, в конце декабря бой за звание чемпиона по боксу был… Кто кого сделал, Араб или Магометов? Никто не в курсе?