Прежде всего, у неё был целый мир, в котором она существовала, сколько себя помнила. Ещё ребёнком она с лёгкостью запоминала любые мелодии, которые тогда часто, как это называлось, «передавали» по радио. И она как-то незаметно, естественно вошла в это царство звуков – всё внутри у неё отзывалось, когда звучала классическая музыка. Но в музыкальную школу её отдали не поэтому. В детстве она читала книги, как запойный пьяница. И вот как-то ей попалась книжка про девочку-скрипачку (даже название не забылось – «Школьный год Марины Петровой»). И она стала приставать к бабушке, чтобы ей купили скрипку и отвели её на экзамен в музыкальную школу. Когда это случилось, оказалось, что она обладает абсолютным слухом. Но музыкантом она всё-таки не стала: во-первых, ленилась (а человек, готовящийся стать хорошим музыкантом-исполнителем, должен заниматься по многу часов), во-вторых, было много других интересов… И когда она закончила музыкальную школу, и педагоги предложили ей пойти в музыкальное училище, она отказалась. Может быть, ещё и потому, что понимала, что гениальным скрипачом ей не стать, а быть жалким ремесленником она не желала.

Да – по натуре она была просто невозможнейшая максималистка. И это всегда ей очень мешало в жизни. Ведь можно было найти сколько угодно занятий, с которыми она бы справлялась совсем неплохо, не хуже других… Могла стать хорошим педагогом, научным работником, наконец… да мало ли кем. Нет – она хотела быть только первой! Вот поэтому и не стала вообще никем. Её обвиняли в том, что она просто не хочет заниматься ничем конкретным, просто оправдывает своим максимализмом любовь к безделью. Нет, это было совершенно не так. Видимо, не попалось ей такое дело, которое по-настоящему увлекло бы её, заставив отдаться ему без остатка. Но всё, за что она бралась, она всегда делала очень тщательно и скрупулёзно, не умела она «тяп-ляп», это было у неё в крови!

Она легко отличала настоящее от имитации. Жизнь на 99 процентов состояла из дешёвых подделок, она это видела на каждом шагу. Люди тоже зачастую были ненастоящие, хоть и мнили себя… о… нет такого человека, который считает себя маленьким и ничтожным, самомнение – это такая штука, которая присуща всем от мала до велика, от академика до последнего алкоголика. Чем-чем, а уж этим природа наградила нас в избытке… Но, тем не менее, итог её размышлений был печален: люди – это просто функциональная биомасса, призванная, чтобы физически удобрять собой этот летящий в бесконечности шарик… И лишь изредка в этой многомиллиардной пустой породе мелькал бриллиант, который совершенно никак на эту биомассу не воздейстовал. Она продолжала оставаться серой и инертной. Если бы не было этих бриллиантов, как она их условно называла, если бы существовала одна только биомасса – тогда да, она не вынесла бы этой жизни, она нашла бы в себе силы покончить с собой, тогда бы уж точно не имело смысла находиться в этом дерьме.

Она была устроена так, что воспринимала все вонючие моральные флюиды, идущие от людей. Надо сказать, что их источало большинство, но бывали и исключения (и слава богу, довольно часто, что было приятно). Так что жизнь была вовсе не такой уж беспросветной, как могло показаться на первый взгляд. Но в целом и общем человечество всё-таки было безнадёжным, вот почему не было никакой надежды на то, что жизнь в этом мире станет хоть немного лучше, что прекратятся войны, что человек обратится к вечному и прекрасному. Нет, он навсегда останется тем же самым агрессивным хищником, целью которого будет только хапать, хапать и хапать! Не верила она в расу индиго, которая, якобы, идёт на смену этому несовершенному человечеству.