Прожив на свете уже достаточно долго, я поняла, что я несовместима с теми людьми, с которыми приходится общаться по жизни каждый день. Денег, чтобы купить необитаемый остров, у меня, естественно, не было. Так что бежать куда-то, кроме как в самоё себя, было некуда. Вот и оставалось «ковыряться» в своей душе до потери сознания. Я сознавала, что это никому не нужно, кроме меня самой, но выхода у меня не было никакого.

Впрочем, несколько раз жизнь давала мне шанс выйти из своего внутреннего мира. Первый раз – это когда я народила главное несчастье всей своей жизни, дочь, которую лет пятнадцать обожала просто до неистовства. Мы с ней были подруги, а не мать с дочерью. Может быть, этому способствовало то, что я была так называемой матерью-одиночкой, и жили мы с ней вдвоём, пока не появился третий персонаж, которого я тоже стала дико обожать (наверное, я не способна на «нормальные» чувства: уж если я кого-то люблю, то любовь эта захлёстывает меня с головой, я в ней тону и ничего не соображаю, становлюсь просто неуправляемой и невменяемой. Слава Богу, что такое случилось лишь однажды, но длилось, правда, около двадцати лет, показавшиеся мне одной секундой).

Этот «персонаж» тоже был «не такой как все» (разве я могла б полюбить нормального обывателя? Да ни за что!!!). Ей, когда нас столкнула судьба, было уже хорошо за шестьдесят, и прожила она всю свою жизнь в полном одиночестве, будучи закоренелой старой девой. А тут вдруг на неё свалилась моя страстная любовь, а когда я люблю, я готова разбиться в лепёшку, лишь бы объекту моего обожания было хорошо. Я тогда была полной сил сорокалетней женщиной, поэтому освободила предмет моей любви от всех бытовых забот (кстати, я всегда с удовольствием занималась домашним хозяйством, а уж готовить я любила с детства – это было одним из пунктов бабушкиного воспитания: чтобы ребёнок рос подготовленным к дальнейшему существованию, когда его уже не будет опекать любящая бабушка).

Я дошла в итоге до того, что даже надевала на неё обувь – мне казалось, что моя подруга уже древняя старушка и не способна сама себя обслуживать. Смешно! Мне теперь почти столько же лет, и я делаю такие тяжёлые вещи, которые не под силу и многим молодым. Мне приходится этим заниматься – ведь мне некому помочь, я должна выживать, потому что дух мой всё ещё не сломлен теми ужасными несчастьями, которые на меня свалились и продолжаются уже больше десяти лет.

Все эти годы я всё время попадаю в какие-то немыслимые ситуации, из которых, казалось бы, нет выхода. Жизнь повернулась ко мне спиной, и я бьюсь (банальное сравнение!),как рыба об лёд, но ничего не налаживается, продолжается нагромождение одного ужасного сценария на другой. Такое впечатление, что кто-то там, наверху, решил поиграть со мной напоследок, как кошка с мышкой, и вдоволь насладиться моей беспомощностью. Он вертит меня, как ничтожную щепку, стремительно несущуюся в водовороте.

Впрочем, зря я ропщу на небеса. Во всех моих бедах и несчастьях виноваты исключительно люди, а вовсе никакие не «высшие силы».

Вот, например, последний случай, это было осенью. Я хотела спокойно проваляться всё лето на берегу моря, но меня преследовал злой рок. Сначала я попала к старухе-пьянице, которая заставила меня копать огород – это при том, что я приехала на море еле живая после зимы, проведённой в одиночестве в глухой пустой деревне, где у меня не было ни дров, ни денег на еду. Но я каким-то чудом выжила, приползла на море – не хочу описывать, чего мне это стоило. Старуха, приютившая меня, немедленно взяла меня в оборот. Ей нужна была бесплатная рабочая сила. А самое смешное – забегая вперёд – что весь мой этот неимоверно тяжёлый труд оказался совершенно напрасным: когда я, не в силах больше терпеть гнусных выходок старухи, сбежала от неё, она палец о палец не пошевелила для того, чтобы вырастить всё, мной посаженное – не полола, не поливала, и, конечно, всё зачахло и сгорело под буйным южным солнцем. Скорей всего, она просто беспробудно пила, и ей было наплевать – гори оно всё синим пламенем!