И по дороге в школу она забежала на почту.
– Дошло! – услышала она ответ на свой вопрос.
– Еще как дошло! – вторил ей все тот же голос. – Конечно, дошло. Уже три дня, как оно лежит на столе перед глазами самого Отца нации. Он уже прочитал его и теперь думает, что ответить.
Этот голос издевался над ней.
– Да! Он думает! – упрямо возражала она. – Хотя, к нему наверное доходят десятки писем… А, может быть, сотни… Или тысячи? Какой ужас!
– Ну что ты, девочка, все другие письма давно выброшены. Они ему неинтересны. Одно письмо! Только одно и оно твое! Конечно же, ответит! – уже смеялся этот противный голос.
– Да! – чуть не плакала она. – Что в этом удивительного? Что я не правильно сделала?
– Все правильно, – снова являлся голос. – А сегодня утром он принял важное государственное решение!
– Какое?
– Отложить все важные государственные дела – индустриализацию, электрификацию, коллективизацию, мелиорацию… Что там бывает еще? Прочую …ацию и собрать совет.
– Что собрать?
– Собрать всех членов Центрального Комитета, где и будет рассмотрено твое письмо.
– Да?…
– Да-да. В огромном Георгиевском зале соберутся все высшие чины, уважаемые люди и будут принимать это непростое решение.
И тут голос противно захохотал. Он снова издевался. Она уже ненавидела его.
– Что в этом такого? Товарищ Сталин любит театр и книги любит, и кино, и актеров.
– И актрис! – гомерически хохотал голос.
– Да! Актрис! Он обязательно прочитает мое письмо и ответит.
– Конечно!
– Он поможет мне! – в бессилии закончила она и замолчала.
– Наконец ты поняла, какую несла ерунду?
– Поняла, – пошептала она.
– Знаешь что, девочка, – уже спокойнее продолжил голос. – Завтра ты пойдешь в школу и закончишь седьмой класс. Будешь учиться еще год, а потом… В твоем замечательном городе есть бумагопрядильная фабрика. Какое красивое название! Есть ткацкая фабрика. Есть еще множество мест, где ты сможешь пригодиться. А товарища Сталина не беспокой. У него много дел. Ты меня поняла?
– Да, – тихо ответила она.
– Что?
– В школу.
– Завтра?
– Завтра.
– А через год на…
– Завтра! – неожиданно громко воскликнула она, и ее огромные глазища опять засверкали с сумасшедшим восторгом.
Я так ничего и не понял. А на следующий день девушка, собрав старенький чемоданчик, отправилась на вокзал. На столе, на самом видном месте она оставила маме записку, в которой было всего несколько слов: «Еду в Москву, чтобы стать актрисой»!
Все-таки она сделала это! Словно, махнула на прощанье белым крылом. А я так и не смог ее переубедить, старый дурак, не смог объяснить, в какую игру она решила сыграть. О, великая магия слова! В этот день под стуки колес поезда, уходящего в Москву, детство Анны Полетаевой закончилось безвозвратно и навсегда. Но жизнь только начиналась…
Жизнь вторая
– Ох уж эта почта! Знаете, я несколько месяцев назад отправила письмо одному человеку, живущему в Москве, оно до сих пор не дошло.
– Да, что вы? Я и не знал, что у нас проблемы…
– Да-да. Оно еще в пути. А я уже давно здесь! Так странно! Так смешно!
– М-да, смешно… И все-таки не затягивайте с этим. Позвоните в школу, езжайте туда, пока еще занятия не начались, и привезите документы. Мы же должны зачислить вас на курс. Поторопитесь – скоро осень, начало учебного года.
– Конечно. Я понимаю. Я все сделаю!
– Сделайте, милая, будьте так любезны…
В эту минуту она разговаривала с самим Мастером! Так в театральных институтах называют педагога, который возглавляет курс. Несмотря на молодой возраст, он уже успел снять несколько фильмов и сделать себе громкое имя. Приехав в Москву, она с блеском выдержала вступительные экзамены в школу-студию при «Мосфильме», поступив к нему на курс. Только пришлось соврать, что окончила восьмилетку, и теперь не знала, что ей делать. Прошла неделя, другая, уже наступил август. Оставалось совсем немного, и скоро обман вскроется. Однажды их курс был созван на собрание перед началом учебного года, куда она явилась, сгорая со стыда – за это время так ничего и не придумала. Неужели ее выгонят? – думала девушка. Когда все разошлись, она осталась в комнате наедине с Мастером.