С погон сняли одну звездочку, вернув звание обычного мичмана. К тому же дали строгий выговор с занесением в личное дело, что сделало невозможным его дальнейшую службу по контракту за границей, куда Никита намеревался поехать.

Вот и психанул мичман Грачев, отслуживший десять лет в морской пехоте. Написал рапорт и уволился.

Во Французский легион он попал случайно. Так часто бывает, когда какой-нибудь маловажный жизненный эпизод круто меняет судьбу.

Через пару месяцев после увольнения из армии Никита в одном из калининградских пивбаров случайно встретил своего бывшего подчиненного, служившего когда-то срочную в морской пехоте в звании старшего матроса. Тот и рассказал бывшему мичману, что еще пять лет назад записался в легион и тянет там хорошо оплачиваемую и в общем-то непыльную службу. А на родину приехал в первый положенный ему отпуск.

Никита размышлял недолго. Было, конечно, несколько предложений работы телохранителем, но всё это его не устраивало. Как Никита сам любил говорить: чистить чужие ботинки и менять памперсы хозяину – это работа для тупых качков, не нюхавших пороха! В ней главное – иметь широкое тело, в которое надо словить пули, предназначенные охраняемой персоне, поскольку ничего другого ты сделать не в состоянии!

А Никите, с его инстинктом охотника и жаждой риска, была нужна совсем другая служба, и он, быстро собравшись, поехал с бывшим подчиненным во Францию, чтобы стать солдатом удачи.

Пересечь границу Российской Федерации пришлось по чужим документам, поскольку срок его подписки о неразглашении секретных сведений, данной в бригаде морской пехоты, был очень и очень долгим. И этот факт обрезал Никите всякие возможности вернуться на родину в ближайшие десять лет.

Добрался он до местечка Обань, которое находится в пятнадцати километрах от французского Марселя, и явился в штаб-квартиру 1-го иностранного полка легиона. После некоторых проверок с бывшим боевым пловцом подписали пятилетний контракт и отправили на остров Корсику, в расположение 2-го парашютно-десантного полка, куда он сам попросился.

Legio Patria Nostra («Легион – наше отечество») – так звучит девиз Французского легиона. И он действительно стал для Никиты Грачева отечеством, хотя и временным.

Для более полного погружения сознания в образ легионера его контакты с внешним миром ограничиваются в первые пять лет службы. Поэтому легион становится для контрактника и домом, и семьей. Впрочем, Никите и так некуда было ехать.

Капрал роты спецназа 2-го парашютно-десантного полка легиона Ники Грачефф успел за пять лет побывать со своим подразделением в Конго, Руанде и Сомали. По истечении первого контракта он подписал продление еще на три года.

Всем легионерам после окончания пятилетнего срока контракта предоставляются французский вид на жительство и возможность смены двух букв своей фамилии. Вот и превратился Никита Грачев в Ники Грачеффа, получившего новый паспорт и право безнаказанно вернуться с новыми документами на родину, куда он пока не особо стремился.

К середине двухтысячных у легиона боевой работы поубавилось. И даже в Африке на некоторое время установился хрупкий и ненадежный мир. Капрал Грачефф продолжал учить и тренировать новичков так, как он это делал когда-то в бригаде морской пехоты. Для него потекли будничные, рутинные дни, похожие один на другой, как узкие темно-зеленые листья корсиканских клементинов, растущих на острове, где он нес службу.

Никита уже начал было подумывать об уходе из легиона, когда опять вступил в дело неожиданный случай. Во время очередного летнего отпуска, который он проводил на испанском побережье Коста-Бланка, Никита одним душным вечером забрел в местное казино.