Софья, помучив его еще немного, нехотя его простила.

Помирившись, молодые люди прижались друг к дружке. Они переговаривались и смотрели, как утро над городом вступает в свои права.

– Ах, Нестор, – вздохнула Софья, – зря это все. Мой отец никогда не даст согласия на наш брак.

Юноша онемел от сказанного. Сказать по правде он и сам ни раз задавал себе вопрос об их совместном будущем и не находил на него ответа.

А Софья, тихонько перебирая косу, продолжала:

– Выдадут меня замуж за кривого и косого царя в государственных интересах. И буду я всю жизнь несчастной.

Ей стало жалко саму себя, и она заплакала.

Нестор стал её утешать. Он и не заметил, как по небу пролетела черная точка. Она больше всего походила на лошадку небольших размеров. Точка спешно снизилась и исчезла среди высоких городских башен.

– Не говори так, – шептал Софье юноша. – Я сегодня же пойду к царю и добьюсь его согласия на брак. Скажу сразу, что на трон я не претендую – мне нужна только ты!

При этих словах Софья улыбнулась и стала вытирать слёзы.

– Он прикажет тебе голову отрубить.

– Пускай рубит! Без тебя мне нет жизни!

Софья всхлипнула.

– Ну, предположим, голову он тебе не отрубит, а прогнать – прогонит. Тогда мы точно больше никогда не увидимся.

Нестор вскочил. Слова девушки, его не в шутку задели.

– Не прогонит! У меня будут весомые аргументы! Ты будешь моей женой!

Софья решила немного подтрунить над ним.

– Все вы мужчины на словах герои, а ты докажи на деле. У тебя к моему папеньке даже подойти духу не хватит.

Нестору яростно засопел, сжал кулаки. Он вдруг быстро развернулся и ушел.

Софья удивилась. Потом обиделась.

«Хорошо, сегодня вечером я не приду к тебе. Вот и жди меня до утра в беседке», – решила она.

Заря влетела в темную конюшню. Горящая лучина освещала голые ступни Ваниных ног. Сам же он, распластавшись на сене, безмятежно спал, смачно похрапывая. Заря быстро разбудила его.

– Я нашла Горация. Он замыслил хитрый план. Я висела в воздухе под окнами его комнаты, и меня чуть не поймали. Знаешь, кого он взял себе в помощники?

Ваня спросонья тер глаза и зевал. На вопрос Зари он помотал головой.

– Он взял царского советника дьяка Афоню.

– Ну, и что? – сказал юноша и широко зевнул. – Думаю, от нас он отстанет. Он мне никогда не нравился. Можно спать дальше.

И он зевнул еще шире, чем в прошлый раз.

– В том то и дело, что нельзя. Они собираются обвинить тебя в том, что царских коней украли, а ты прозевал.

– Ну и что? – На этот раз Ваня зевнул так, как будто хотел захватить ртом всю конюшню.

Его беспечность стала раздражать Зарю. Она тряхнула челкой и выдала:

– Тебе отрубят голову!

Сонливость с Вани как рукой сняло. Юноша так быстро закрыл рот, что чуть не прищемил язык.

Он уставился на маленькую лошадь.

– То есть, как отрубят. Совсем, совсем отрубят? То есть голова в одну сторону, а я в другую?

Ваня закатил глаза.

Заря сжалилась над ним.

– Они хотят подвергнуть тебя испытанию. Гораций приказал дьяку уговорить царя, послать тебя с заданием.

Ваня забеспокоился.

– С каким это еще заданием? Куда?

– Принести жар-птицу.

– Далась им эта жар-птица! Зачем она царю?

– Она нужна не царю, а Горацию. Этот хитрец все рассчитал. Он знает, что я тебе буду помогать. Хитрый жук.

– Жук? Он ведь конь.

– Да конь, он – конь, но ему нужна жар-птица.

– Что он с ней будет делать?

– Я тебе уже говорила: если животное соприкоснётся с жар-птицей, то обретет способность к полету. Если попадет под лучи, испускаемые жар-птицей, то в течение десяти дней может летать.

– А почему летает Гораций?

– Помнишь, он подобрал перо жар-птицы с поверхности озера? Я думаю, он его проглотил. Поэтому он и обрел способность к полету. Но остались еще Октавиан и Марцела. Гораций не за что их не бросит. Он хочет, чтобы они коснулись жар-птицы или получили ее перья.