Наконец, он задремал, и ему приснился странный сон, будто старый торг с доков со своими дружками пробрался к нему в номер, и намеревался лишить его жизни во время сна.

Он открыл глаза и его взгляд встретился со взглядом старого торга. Стейниц ощутил холодное острие кинжала на своей шее.

– Что вам нужно? – сонно проворчал он.

В комнате кроме торга было еще трое. Он их не видел, но чувствовал их присутствие. Один из них был очень уверен в себе, как бывают уверены люди с оружием рядом с безоружным.

– Только дернись, и ты – труп? – довольно разборчиво пробулькал Торг.

Годы, проведенные среди гуманоидов, не прошли для него даром.

– Там, в доках, вы показались мне совершенно глухим? – Удивился Стейниц, – А меня совсем не просто провести. Вы, сударь, отменный лжец.

– Спасибо. А теперь к делу! Ты скажешь нам номер своего парковочного места и коды доступа к кораблю, а мы оставим тебя в живых.

– С чего мне вам верить? – Усмехнулся Стейниц, и подумал, что наконец-то происходит хоть что-нибудь интересное.

– С того, что у тебя нет другого выхода!

– Тогда с чего вам верить мне? Я ведь могу и солгать.

– Мой друг немножко телепат, он почувствует ложь, – кивнул торг в темноту комнаты.

– Тогда тебе выгоднее и безопаснее было бы сдать твоего друга, а на вырученные деньги купить себе новый корабль, не хуже моего, – улыбнулся удачной мысли Стейниц, и почувствовал, как один из налетчиков заволновался.

Торг коротко подумал над предложением, что само по себе уже забавно, и отрицательно покачал головой.

– Друзей не предаю, – добавил он к жесту, но тот, другой, волноваться не перестал.

Такая простая беседа вдруг вылилась в целый социальный эксперимент.

– Начинай уже говорить, а то у меня заканчивается терпение, – вздрогнул торг и увеличил давление на нож.

Это должно было что-то означать, но Стейниц решил не обращать на это внимания.

– А почему я? Мало тут других толстосумов на хороших кораблях? – Наигранно возмутился он.

Торг недовольно помялся, стоит ли отвечать.

– Ты слишком интересовался торгами, и я понял, что пришло время сваливать. Для этого мне нужен корабль. Почему бы не воспользоваться твоим.

– Что за странная реакция! Торги интересная раса, разве ими больше никто не интересуется?

– Нет, – раздраженно кашлянул он, – потому что нас все ненавидят. Мы слишком другие.

Давление на нож еще усилилось, и Стейниц отметил, что лезвие уже нагрелось от соприкосновения с его кожей и почти не ощущается. Рука торга нервно дрожала.

– Да, что ты с ним болтаешь? Он думает, что мы с ним будем шутки шутить! Пусти ему кровь, для убедительности. Нам уже пора сматываться, – прорычал кто-то в темноте.

– Судя по всему, вы решили не оставлять меня в живых, так почему бы ни сказать мне, кого вы так защищаете? Кто тот торг-навигатор, который мне так нужен, но которого вы почему-то скрываете.

Торг не ожидал такого откровенного разговора и опешил. Лезвие ножа повисло в воздухе.

– Это мой сын, – дрогнувший голосом выдавил он.

Ага, вот она – удача! Его поиски неожиданно привели к цели, главное теперь – ничего не испортить.

– Но у торгов не бывает сыновей, – деланно удивился Стейниц.

– Он мой приемный сын, конечно, – недовольно поморщился торг, – но я люблю его, как родного. Я спас его из разбитого истребителя. Имперцы сбили его якобы за нарушение границ, и в этом крушении он потерял ноги, едва выжил. ДО сих пор его никто не искал. Я подумал, что опасность миновала, но сегодня вы нарушили мой покой. Теперь мы улетим с моим сыном, куда глаза глядят на вашем корабле. Вы ведь шпион? Откуда про него узнали?

– Во-первых, я не шпион, – Стейницу почему-то было неприятно, что его приняли за прихвостня империи, – во-вторых, мне просто нужен навигатор для личных целей, а торги, говорят, в этом деле лучшие.