– Что случилось? – Лицо Риты пошло красными пятнами. – Ольга Степановна? Что произошло?

– Ваши, Димка, Настя, Илья и Алиса напились, пошли на городскую елку, перетащили деда Мороза куда-то, селфи делали, ну в общем, развлекались. Потом встретили ребят из прошлогоднего выпускного класса, Тараса, помните, Литвинова? Алину Рамаданову? Они с Тарасом встречались. Ну, Дима видно бурно реагировал на встречу, Тарас ему говорит, это моя девушка, чего ты лезешь, сцепились они и… Дима ударил Тараса головой, сломал нос.

По лицу Риты потекли слезы, она зажала рот рукой, выронила портфель, закрыла лицо обеими руками и горько заплакала. Она плакала и плакала, её усадили, стали успокаивать, она плакала навзрыд.

– Дайте ей валерьянки! – Эдуард Вадимович достал сигареты и торопливо, натыкаясь на стулья, вышел из учительской.

– Не надо, – Рита отвела от себя чашку с каплями, которую ей протягивала Елена Моисеевна, и пытаясь успокоится, вытирая слезы, встала. – Как же так? Как же так? Они же и себе и друг другу жизни ломают… глупые… это мы виноваты… мы! Взрослые! Мы не умеем по-человечески жить! Они всё за нами повторяют! Пьют! Я знаю! У меня родители пили! – она снова захлебнулась слезами.

– Ну всё, всё, хватит! Это уже истерика! Довольно! – Ольга Степановна налила воды из графина, – успокойтесь! Вы педагог или тряпка? Зачем вы пошли в педагогический? Избавляйтесь от идеализма! Нам не изменить существующий порядок вещей. Мы можем только… а что мы можем? – она обвела всех взглядом.

– Что мы можем, спрашиваете? – вошел директор, он так и не покурил, сжимал в руке смятую пачку сигарет. – Сдерживать хаос. Не дать беспределу все захлестнуть. На начальных стадиях.

В дверь постучали, она приоткрылась, и просунулась голова пятиклашки, курносого мальчишки с торчащими вверх волосами над двумя стриженными макушками.

– А урок будет? А то у нас в класс Витька термометр притащил, он разбился, и все теперь шариками играют! А мама говорила…

Учителя ахнули и стали разбегаться.

– Надо умыться, – сказала Рита, – у меня сегодня контрольная работа по языку, полугодовая.

– Да, да, приведите себя в порядок и идите. – Ольга Степановна встала. – Вы не успеете, давайте перенесем на другой урок, у них физкультура сегодня…

… – Маленькая, как ты там?

– Плохо.

– Что стряслось? Я приеду?

– Не надо… У нас серьезное ЧП.

– Сейчас приеду.

Глава 16

Вечером они сидели на кухне на уютном диванчике, обнявшись.

– Не надо тебе работать. Женщина может заниматься только домом, это нормально.

– Если соглашусь, пожалеешь, что это сказал.

– Почему?

– Вместо десятков учеников буду воспитывать тебя одного… Перестань…

– Не перестану…

– Ты хочешь ребенка?

– Конечно… это же будет НАШ ребенок… ТЫ мне его родишь!

– Буду ему ска-азки читать…

– О-о! Ладно. Я его научу машину водить, будем гонять на охоту, на рыбалку…

– А если девочка?

– Буду наряжать как принцессу, в гостиной поставим сказочный дворец, я видел у одного мэна крутого за границей, целая страна построена.

– Разбалуешь.

– Обязательно. Купим большой дом…

– Куда больше?

– Так это маленький, здесь скоро станет тесно.

– Хочешь, чтобы я влюбилась в тебя окончательно и бесповоротно?

– Воздействую на подкорку… что там у вас, у женщин? А? И не влюбилась, а полюбила.

– Мне хорошо с тобой…

– Так мы ещё ничего не делали. – Смех. – Пошли в спальню… или давай тут… Попробуем… аккуратно? Может уже можно? Не бойся.

– Я не боюсь. Отдаваться мужчине – это на подкорке… Одному, единственному… самому, самому… – отстранилась. – Жалко их. Этого мальчика оперировали, вроде все хорошо, сказали даже видно сильно не будет. Димку тоже жалко, будут судить.