Кажется, башню у меня снесло в метро. Вино закончилось, и мы решили сгонять в «Аджарию» за оставшейся в моей дорожной сумке бутылкой молдавского коньяка. Это последнее, что я четко запомнила. А в подземке все в голове перемешалось: какие-то вагоны и потом перрон, и бледный Волька с синюшными губами – сначала оттолкнул нас и, было, рванул прочь, но вдруг вернулся и стал тянуть меня из-за решетки, а Глашка, с другой стороны, вцепилась в мою руку и заревела, и я зарыдала, и Дэм. И Лешино плечо промокло от моих соплей и слез.

В гостиницу нас не пустили. И парни отправились к администратору, а я осталась у входа. Но не успела взглянуть на звезды, как меня с обеих сторон подхватили под руки и потащили по ступенькам вниз. Я орала и лягалась, а на стоянке сумела вырваться. И бросилась к отъезжавшему авто, выкрикивая «Меня зовут Милица Берсенева!» Тут, наверное, меня и пристукнули.

Очнулась уже за городом, на каком-то холме, по подолу которого вилось шоссе с бисеринами светящихся автомобильных фар – так красиво могла бы написать в иной ситуации. Двое похитителей вытащили меня из машины, и в темноте нарисовался силуэт третьего: «Говоришь, Милицией зовут? Что ж, порадуй-ка. Милиция, хорошим минетом!»

– Не могу! Не умею! Не стану! – дернулась, было, я.

Но он коротко тюкнул меня по лицу и, когда я запрокинулась назад, ударил под дых. Я согнулась, хватая воздух, и тот ловко вставил в рот пенис, как будто всегда проделывал это только таким способом. Пенис был, что называется, роста ниже среднего, и надолго не задержал.

Отплевываясь, я выпрямилась, и то ли меня сзади подтолкнули, то ли сама рванулась. Пролетела кубарем по склону, завершила последний кульбит на обочине и кинулась к проезжавшему такси.

– Быстрее! Уезжаем! Давай на Малую Бронную, 13! – выкрикивала я московский адрес Сударушкина и дергала таксиста за рукав.

– Куда едем? – мрачно переспросил водила.

– Я ж говорю – на Малую Бронную!

– А это где?

– Послушай, в Москве все таксисты Малую Бронную знают!

– Так то в Москве. А мы в Тбилиси.

– Останови! – еле выговорила я и выскочила из авто. Потом меня долго тошнило-выворачивало на придорожные кустики. А когда вернулась в салон, таксист протянул огромный клетчатый платок.

– Я вчера прилетела. Встречалась со здешними друзьями. А возле «Аджарии» меня похитили.

– Похитили? Кто?

– Они не представились. Хорошо еще, не сломала шею, пока скатывалась с насыпи!

– Впервые слышу, чтобы у нас в центре города людей выдергивали! А ты кто?

– Я журналист. Меня отправили в Армению написать про землетрясение. То есть, про нынешние восстановительные работы. А я попутно решила Тбилиси посмотреть. Посмотрела! И что вы тут все за уроды такие?

Я вцепилась в него, затрясла и, кажется, хотела укусить. Остановив машину, он обхватил меня и стал поглаживать, приговаривая: «Успокойся-успокойся!» Я попыталась вырваться, но потом затихла. А он продолжал поглаживать – все более энергично и настойчиво, шумно задышав.

Мы стояли где-то на окраине, кругом было темно и безлюдно. Разве, по близости могли колесить те бандиты, что умыкнули меня от гостиницы. И водила попался огромный – ручища обхватом в придорожный столб. Такого не одолеть, пожалуй!

Я попыталась перехватить инициативу: «Давай завтра встретимся. Хотя бы приведу себя в порядок!»

Он запыхтел и потянул за кофточку.

– Подожди! – неминуемое насилие следовало превратить в паритетный половой акт, минимизировав проявление агрессии. – Расстегни лифчик. Теперь погладь, вот здесь. Поцелуй, ох, пожалуйста, поцелуй! Нет, больно не надо делать. Ведь приятнее, когда нежно-нежно. Давай покажу – расстегни ремень.