В русской прессе появилось сообщение о том, что Скобелев якобы пленил гордую царицу и привез ее в Фергану в обозе. Конечно, это был вымысел. Вероятнее всего, Скобелев пленил правительницу прежде всего обходительностью, желанием вникнуть в суть происходившего в этом обойденном Богом уголке. Царица Алая первой протянула руку и попросила Скобелева быть «тамыром», другом. Надо полагать, что жест этот не остался без ответа. Генерал покидал южную Киргизию в твердой уверенности в том, что границы российских владений, к слову, получивших реальные очертания, останутся незыблемыми и неприкосновенными. Курманджан Датко с готовностью откликнулась на предложение принять русских купцов и обязалась соблюдать их интересы. Свое обещание правительница сдержала. За те две недели, которые провели подчиненные Скобелева во владениях царицы Алая, они сумели обучить киргизов незнакомой им ранее науке косьбы. С этого момента она прочно вошла в их быт.

По возвращении в Фергану Скобелев засел за почту. С особой жадностью набросился он на столичные газеты. «Болгария в беде», «Славянская резня в Стамбуле», «Румыны отказываются платить дань султану» – вот только незначительная часть заголовков, которыми пестрели петербургские и московские издания. Из таких сообщений Скобелев без труда сделал вывод – быть войне. И тут возник вопрос: каким образом попасть на нее? Спешно он пишет письмо отцу, где просит замолвить за него словечко перед государем, а самому царю, как полагалось, написал прошение. Не дожидаясь ответа на него, Скобелев стал прощупывать отношение к нему в Зимнем дворце через графа Адлерберга: «…Я считаю предложить себя на какую бы то ни было чистую должность в действующих войсках логическим последствием всего моего прошлого и поступить иначе я относительно самого себя не могу…», – а в качестве пожелания: – «…командовать бригадою, если возможно, то пехотною, в бою было бы для меня верхом счастья».

Увы, ответ, полученный Скобелевым из канцелярии императора, вмиг перечеркнул все надежды. Смысл его сводился к тому, что в качестве генерал-губернатора Скобелев еще недостаточно проявил себя. Так дерзайте, генерал! Пользуйтесь благосклонностью государя и оправдывайте его доверие! И вот тут-то Скобелев решился на отчаянный поступок. Дескать, Бог не выдаст, отец и дядя уберегут от неприятностей. А решение было таковым: хоть рядовым, но участвовать в войне. Призвав в союзники удачу, Скобелев выехал в Петербург.

Ласковые лучи солнца, выплывающего из-за нависших над зелеными долинами Балканских гор, теплые волны Черного моря, скользящие по золотистому прибрежному песку, гроздья спелого винограда, взращенного заботливыми руками, пьянящий дурман известных во всем мире розовых плантаций – все это Болгария.

Однако красоты природы и благодатная земля, которая щедро одаривала народ, испокон веков живущий на ней, на протяжении многих столетий были лакомым куском для завоевателей. В описываемое время Болгария более пяти веков находилась под пятой турецкого владычества. Турки, не мудрствуя лукаво, обложили болгар непомерной данью. В народе горько шутили, дескать, только воздух остался бесплатным. За все остальное приходилось расплачиваться либо чистоганом, либо живностью, либо большей частью урожая. По неписаным захватническим законам болгары должны были содержать турецких чиновников и войска. О том, каким образом вскормленным на болгарских хлебах янычарам удавалось держать народ в узде, красноречиво говорят поэтические строки Ивана Вазова: