Выйдя из дома, Бэт уловила приятный запах свежести, который оставил после себя дождь. Вот уже несколько недель солнце беспощадно палило город, заставляя прохожих прятаться в тени деревьев или покидать свои дома только во второй половине дня. Серые тучи подарили тень уставшему городу, скрывая за собой пылающее солнце. Теперь его лучи могли только робко проглядывать сквозь серую массу, наблюдая, как птицы, радуясь долгожданной влаге и легкой прохладе, щебечут на ветках. Идя по безлюдной улице, Беатрисе казалось, словно в мире нет никого, кроме неё. Ей нравилась эта пустота, нравился мёртвый покой, который не смел нарушить ни один живой человек. В эту минуту она была полностью отдана самой себе, и на короткое мгновенье ей даже показалось, что ничего в её жизни не происходит, что она идёт своим чередом, такая лёгкая и беззаботная, но это была лишь минутная слабость. Бэт прекрасно осознавала, что чем дольше она хранит в себе тайну бессонных ночей, тем тревожнее становится её существование. Ей хотелось быть жадной по отношению к миру: объездить каждый существующий городок, попробовать самые разные блюда, узнать, кто же на самом деле строил пирамиды, увидеть, какая Венеция зимой и где же всё-таки конец радуги. Но, ощущая свою беспомощность, зависимость от обстоятельств, несовершенство собственной жизни, на неё тут же с огромной силой рушилась смертная скука, досада и порой отчаяние. Хотя, может оно и к лучшему? Полный покой означает смерть, а постоянное движение, возможность чувствовать, даже если это больно, заставляют жить.

Беатриса не задумывалась, куда несут её ноги, пока не очутилась около причала. Она села на лавочку, позволяя себе впервые за долгое время ни о чем не думать. Она просто смотрела куда-то вдаль, где так причудливо неизвестность манила своими тайнами. Волны заглушали сумбурный беспорядок, уничтожая навязчивые страхи. Наблюдая за лёгкими брызгами океана и маленькими пузырьками, Бэт хотелось стать частью этой первоосновы. Она представляла, как её уносит куда-то вглубь бушующей синевы.

– Неужели мы всё-таки встретились, – она услышала до боли знакомый голос.

Беатриса вздохнула и закрыла глаза.

– Боско, оставь меня.

Он сел рядом, но Бэт тут же отодвинулась, показывая всем видом, что не желает с ним общаться.

– Ты действительно думаешь, что когда мне наконец-то выпал шанс поговорить с тобой, я уйду?

Девушке ужасно хотелось нагрубить ему, но прежде чем с её губ успело сорваться хоть одно слово, Боско обнял её за плечо, и она тут же прикусила язык.

– Ты не отвечаешь на звонки, отказываешься меня видеть, не выходишь из дома, даже Шерон игнорируешь.

– А ты, значит, следишь за мной?

– Нет, думаешь, у меня не других дел?

– Тогда что ты здесь забыл?

– Наверное, то же самое, что и ты – отдыхаю от ежедневной рутины. Неужто всё ещё злишься на меня? Если это действительно так, я прошу у тебя прощения.

– Конечно, это ведь так просто, попросить прощения! – воскликнула она, дернув плечом и скинув его руку. – А как на счёт того, чтобы отвечать за свои слова?

В воздухе повисла напряженная тишина. Боско позволил ей успокоиться, и только потом спросил:

– Прошло два года, но ты всё еще обижаешься?

– Ты обещал остаться, – тихо произнесла Бэт, слегка опустив голову. – Обещал…а потом просто испарился, ничего не сказав. На целых два года, Боско! У меня ведь нет друзей ближе тебя.

– У тебя есть Шерон.

– Да, это так, но я не доверяю ей. Понимаю, как это звучит, с учётом того, что мы дружим с младших классов, но мне кажется, я вижу в ней то, чего другие никак не замечают. Она не такая милая девочка, каковой её считают. Уверена, что расскажи я ей чуть больше, она непременно воспользуется этим при первой же ссоре.