–Это же хорошо. Намиб не светится.

–Да. И товары, что мы добываем продаются в разных частях города.

–Думаешь у него и в Верхнем городе есть свои люди?

–Наверняка.

Найки устремил зелёные глаза в серое небо.

–Ну славно, что. Ты к чему это всё?

–Да просто… Вот у нас с тобой появились монеты. А куда мы их денем?

–Ну… потратим по чуть-чуть. По крайней мере в ближайшее время нам не надо думать, чем бы брюхо набить.

–Это в ближайшее время. Но мы же только на еду и можем потратиться, получается.

–Чего это?

–А если мы сейчас пойдём и купим себе по лошади? Или комнату снимем не у Паксы, а в хорошем доме?

Найки помолчал. Потом отвернулся в сторону и произнёс:

–Мы из Нижнего города. Со временем, когда мы станем хорошо тут известны, никто не будет спрашивать откуда у нас денежки. Но до тех пор, нам придётся, конечно, держать свои желания под контролем, как говорит Таф.

–Только чего будет стоить эта известность? Мы же не сможем завести себе семей или завести дело?

Найки повернулся к другу:

–Почему не сможем семей завести? У Куая баба есть, у Намиба тоже. Один только Таф бобылём живёт. А дело – так у нас уже есть дело. Мы со временем сменим и Тафа и Намиба.

–И Куая? – улыбнулся Гвидон.

–Ну, этот Мади, вроде не плохой парень, – рассмеялся его друг.

Домой они вернулись уже долго за полночь. Ребятки снимали с себя плащи, промокшие от дождя, и тихо хихикали, стараясь не разбудить никого. Девчонки с низов были весёлыми, но без монетки не целовались, так что им пришлось выложить по чешуйке. Настроение у Гвидона к вечеру стало лучше. Он перестал думать о том, как бы накопить денег на честное дело, о котором иногда говорила старая Пакса. Сейчас он думал о том, какие у девчат мягкие губы, пахнущие вином. С этими мыслями он и провалился в сон.

Мади развернулся, стараясь не упустить из виду уже знакомую женщину. Та была одета иначе, чем вчера. Платье было проще, волосы убраны по-другому. Кисти рук не скрывали перчатки – просто чья-то служанка. Накануне Куай ввёл его в курс дела и лишь благодаря этому Мади понял, что это та же женщина, что и вчера заходила к Эноку. В этот раз она приняла от торговца неполный рулон атласной ткани и вышла из лавки. Мади задумчиво приподнял бровь. Они пожали руки друг другу, но не было видно денег. Больше похоже, что она передала старику записку, – женщина убрала рулон с тканью в простую сумку и зашагала по трактирной улице. Мади отметил, что она даже движется иначе, чем вчера. Ей явно не впервой притворяться. Такая легко меняет личину. Пройдя ещё немного, женщина остановилась у одной из уличных торговок и стала расспрашивать её об овощах. Мади держался в стороне, не упуская её из виду. Вот показался Мерей – голова южной стражи. Мади знал, что старый жестянщик идёт от Веда. Тот кормил его и платил дань, будучи уверенным, что его трактир под надёжной защитой. А вот среди воров Нижнего города иногда ходили разговоры о том, чтобы распотрошить его харчевню. Но пока три головы не разрешали этого сделать, чтобы не напрягать отношения со стражей.

Женщина пропустила Мерея мимо себя и пошла за ним на некотором отдалении. Мади удивился. Он мог с точностью сказать, куда направится южный голова и что он будет делать. Зачем кому-то понадобилось следить за жестянщиком было ему невдомёк. Они прошли жилой квартал, как вдруг женщина остановилась и махнула кому-то головой на Мерея. Мади прищурился. На улицах было многолюдно и понять, кому дала знак женщина не получилось. Сама же она развернулась и пошла в другую сторону, явно уже не интересуясь старым стражником. Мади замешкался на мгновение, но всё же решил вернуться к заданию от Куая и пошёл за ней.