Селия ошеломлённо смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Люмьер улыбнулся, и снова в его улыбке ей показалась скрытая насмешка.

– Я всего лишь ценю время, как моё, так и ваше. Вам стоит начать привыкать к моему темпу – иначе не поспеете.

Он подошёл к её столу, взял рукопись и положил в карман пальто. Заметив, что Селия всё ещё выглядит обескураженной, он рассмеялся.

– Миз Кроуфорд, единственное, о чём вам стоит сейчас беспокоиться, так это о вашем новом романе. Решение всех прочих вопросов предоставьте мне. Ведь мы об этом договаривались.

Селия всё же нашла в себе силы неуверенно улыбнуться.

– И снова вы правы, князь. Простите, просто всё происходит так быстро. Даже наше вчерашнее знакомство теперь больше напоминает сон.

– В скорости нет ничего ужасного, – заверил Люмьер. – Особенно, когда требуются перемены. Медлительность в таких случаях равносильна мучительной смерти.

Прошла пара дней, и в ясное апрельское утро с часу на час Селия ожидала вестей от издателя. Рогану не без сожаления пришлось оставить её вместе с Люмьером в их ожидании: его пригласил на завтрак один виконт, который хотел обсудить с ним какое-то важное дело. Селия бродила по гостиной в вялом возбуждении, как человек не знающий, хороших или плохих вестей он ждёт. Её азарт и уверенность в успехе заметно поубавились после их с Люмьером разговора о шаблонности её рукописи. Сам Люмьер, олицетворение спокойствия, располагался на софе и наблюдал за писательницей слегка иронически.

– Он совершенно точно сказал, что пришлёт ответ в это время? – в который раз уточнила Селия.

Люмьер молча кивнул. Он перестал что-либо говорить, так как в этом не было нужды: Селия попросту его не слушала.

– Клянусь вам, князь, если придёт положительный ответ, я устрою пышнейший приём, какого не видели даже у самой королевы! – внезапно заявила она, сверкнув на него глазами.

– В вас говорит волнение, – проницательно заметил Люмьер, – что странно: не вы ли говорили, что предпочли бы, чтобы подобные романы вообще не рождались из-под вашего пера? Но вместе с тем вы по каким-то причинам отчаянно желаете, чтобы издатель его принял.

– А вы говорили, что цените время. Так вот, мне тоже жаль будет времени, потраченного на этот, пусть недостойный, роман, если он отправится в небытие.

– Удивительная непоследовательность, – Люмьер поднялся и подошёл к окну. В саду готовилась зацвести вишня, её почки набухли и налились живительным соком. – Хотя, полагаю, ваши чувства могла бы понять мать беспутного сына, которая всеми силами старается пристроить его в какой-нибудь университет.

Селия слегка недовольно посмотрела на него и ничего не сказала. Тут вошёл лакей с подносом утренней почты. Селия сцепила дрожащие пальцы, снова расцепила и непослушными руками взрезала единственный конверт, адресованный ей. Через пару мгновений раздался разочарованный возглас. Люмьер обернулся и увидел, как Селия без сил упала на софу. Брошенное и, как можно было судить, оказавшееся несчастливым, письмо от издателя лежало на самом краю кофейного столика. Люмьер взял его и быстро пробежал глазами.

– Невозможно, – пробормотала Селия, прикрыв глаза рукой. – Несмотря на вульгарную простоту этого романа, несмотря на всё ваше влияние, князь, этот… этот… бездушный человек посмел отказать!

Люмьер положил письмо обратно на столик, пряча насмешливую улыбку.

– Это может свидетельствовать о двух вещах: либо он слепой идиот, не в состоянии разглядеть шедевр даже тогда, когда ему преподносят его на подносе, как лакей – утреннюю почту, либо он является тем самым образчиком неподкупного издателя, – он присел в кресло рядом с софой.