После вегетарианского ужина всей семьей сели играть в лото, а за полчаса до грозы мама с папой взяли коврики, вышли во двор и начали свои ежевечерние занятия йогой. Они и дня не пропускали без этих занятий. Папа как-то сказал, что благодаря йоге они с мамой проживут до ста десяти лет. Ну что же, Алешу это не могло не радовать, сто десять лет – это очень много.

Иногда к занятиям присоединялась Дашка, но она скорее кривлялась, чем пыталась удержаться в какой-нибудь заковыристой позе. У нее хорошо получалось только на голове стоять, и то, в общем-то, не долго. А уж на дыхательные упражнения ее терпения и вовсе не хватало.

Пока родители занимались йогой, Алеша сидел на скамейке, болтал ногами и рассматривал надвигающиеся тучи. Он думал, что гроза будет о-го-го какой. В отличие от Дашки ему нравилось, когда гром грохотал и молнии сверкали.

В какой-то момент он перевел взгляд на цветочную клумбу… и тут увидел его, самого красивого жука на свете: длинные усики, иссиня-черная в желтую полоску спинка. Чудо, а не жук!

Алеша посадил жука в спичечный коробок, и Дашка сразу же начала приставать: «Дай посмотреть. Ну дай посмотреть…» А он не показывал, ему нравилось дразнить сестренку. Но в конце концов сжалился, поднес коробок к ее лицу и чуть приоткрыл: смотри и помни, какой я добрый. Жук шевелил усами и, пытаясь протиснуться в щелку, шкрябал лапками по картону. «Ух ты! – восхитилась Дашка. – А ты мне такого же поймаешь? Ну поймай мне такого же жучка…»

Мама с папой не одобрили, что Алеша посадил жука в коробок: все-таки живая природа. Но разрешили оставить его до завтра. И это было просто отлично. Честно говоря, Алеша и сам рано или поздно собирался отпустить жука, посадить его на ту самую цветочную клумбу, по которой он ползал. А пока… пока пускай поживет в коробке. Дашка предложила назвать его Кузей, как домовенка из мультика, но Алеша решил, что это глупо. Пускай кукол и пупсов своих называет как хочет, а жук, он и есть жук, ему не нужно имя.

Сейчас спичечный коробок с живым чудом лежал на тумбочке возле кровати. Алеша слышал тихий шорох: жук скреб лапками.

А еще он слышал, как внизу о чем-то спорили родители. В последнее время они часто спорили, и Алеше это не нравилось.

Он смотрел на ночь за окном, и вдруг ему стало грустно, а потом – страшно. Без всякой, казалось бы, причины. Так страшно, что немного затошнило. Откуда-то взялась уверенная мысль: «Там, в ночи, что-то есть. Что-то плохое».

За окном шевелились тени, Алеша вглядывался в них, а воображение рисовало когтистые лапы неведомых чудищ. Но почему? Всего минуту назад он думал о хорошем, а теперь… Вон даже жук притих. Ему тоже страшно? Затаился в коробке, чтобы «плохое» его не услышало?

Внизу раздался стук в дверь: тук-тук-тук. У Алеши перехватило дыхание. Захотелось закричать: «Не открывайте! Не открывайте!», но он лишь смог плаксиво прошептать:

– Не открывайте… Пожалуйста.

Алеша откинул одеяло, сел на кровати, схватил коробок с жуком и прижал к груди. Он слышал, как кто-то из родителей открывает дверь: клик-клик, щелкнул замок. От этого звука по спине к затылку поползли мурашки. Алеша, держа в руке коробок, поднялся с кровати. Он слушал, вслушивался: папа внизу с кем-то разговаривал. И кажется… спокойно так разговаривал, мирно. Если бы в дом явилось чудовище, то папа бы кричал, правда ведь? И мама бы кричала.

Эта мысль немного успокоила Алешу. Но ему все-таки хотелось знать, кого родители впустили в дом. Сосед зашел? Нет, нужно своими глазами увидеть, чтобы тот страх, что еще теплился, полностью исчез.