Уже дома, в своей двухкомнатной квартире на Беговой, Мэт совсем успокоился; принял контрастный душ и запустил отснятое видео. Потом безжалостно удалил его и очистил корзину. Ситуация прояснилась чуть позже, когда в Сети всплыли новости об аресте миллиардера Виталия Ярушевского. На YouTube залили несколько роликов с моментом его ареста. Ракурсы были разные, есть даже с балкона четвёртого этажа. В панельную многоэтажку он приезжал к семье умершего друга; следаки выбрали момент намеренно. Ярушевского взяли «за экстремизм и подрывающую устои государства деятельность». Его обвиняют в шпионаже для США и финансировании террористической группировки «КПХ», которая уже на протяжении года ввязывается в партизанские стычки с полицией и Росгвардией. «КПХ» выступает против «политического застоя», борется с коррупцией и угрожает видным политикам и общественным деятелям, симпатизировавшим власти.

Мэт никогда не состоял в «КПХ», он лишь имитировал протестную позицию. Все его «воздаяния» – сюжеты для Сети – не больше, чем постанова, о чём он предупреждает мелким шрифтом в дисклеймере перед каждым роликом. Свой канал на YouTube он, однако, вывел в топ по хэштегу «оппозиция», хотя сам не питал пристрастий ни к одной партии, ни к одному политику. Его заботил капитализм в чистом виде; за последний утончённый коллаб с европейским производителем спортивной амуниции он получил шестизначную сумму, а мимолётные и едва заметные интеграции приносили не меньше сотки за выпуск. Иногда видеохостинг блокировал ролики, тогда они уплывали на какой-нибудь теневой ресурс, где никто ничего не запрещал, но взимал плату за подписку.

И, похоже, сегодня кто-то решил поиметь и его. Камеры парковки наверняка успели заснять рожу Матвея. Теперь он думает сыграть на опережение, залить видео и представить неожиданного гостя как облаву законников. Но расследователей в Сети тьма, мигом вычислят, что это никакой не актёр и тем более не фээсбэшник, и тогда репутация блогера зашатается, как мост над рекой Квай.

Ему звонит мама, спрашивает, заплатил ли он за квартиру и какие пары пропустил.

– Не скучно тебе там одной в зажопинске? – отвечает он вопросом.

– Матвей, зачем же ты так? Не Простоквашино, конечно, нет говорящих кота и собаки, даже Печкин в гости не заходит, но мне спокойно. Иногда навещает Виолетта Сергеевна, играем с ней в шахматы и подкидного.

– Могу приехать. Пары вводные, одни лекции. Потом мне скинут, я прочитаю. Поживу чутка в этой дыре, здоровье поправлю.

Мать молчит, но ровно столько, чтобы согласие не стало похожим на отказ одолжением.

– Чудесный мальчик собрался навестить маманю, какая радость. Тогда захвати кокосового молока, муку и сигареты, мои почти кончились, а в город пилить неохота.

– Сиги я забуду, пожалуй.

– Тогда можешь не приезжать, сын! Шутка. Когда соберёшься?

– Манатки в сумку накидаю и лечу.

Ему звонит девушка, записанная в телефонной книге как Грелка. Но он не успевает ответить, и звонок скатывается в пропущенные.

– Короче ма, я выезжаю, – говорит Матвей и сбрасывает.

Собирается перезвонить Грелке и видит СМС от матери: «Не гони, сын. Я серьёзно. «Парламент», акваблю. Два блока. Доставь курево в сохранности. Целую».

>>>

Матвей запаздывает с отъездом, в Сети появляются новые подробности об аресте Ярушевского, которые юношу настораживают. Их с миллиардером ничто не связывает, но система устроена причудливо, и его интернет-деятельность вкупе с новым пока ещё не обнародованным видео может стать роковой комбинацией в игре, за которую накажут хлёстким кнутом. Когда поднимается вьюга, метёт без разбора. Матвей вынес эту истину из книг по истории и политологии, поэтому стоило торопиться, чтобы укрыться в безмятежной тени.