– Очень уж в теме этот магнат, – заключает Матвей и прибавляет: – Словно следит за нами. Может, даже сейчас подсматривает, вуайерист грёбаный!

– Было б так – давно б вломился, – предполагает Грелка.

Слава кивает:

– Или ждёт, когда мы проводим Егорку к его парадной.

Повисает затишье, Егорка истребляет виртуальных монстров, но чаще умирает сам.

– Как хотите, но скитальца я не отдам, – делает заявление Матвей. – Уродец просит вернуть его домой, и я займусь этим.

– В Заказник? – спрашивает Слава.

– Какой, к чёрту, Заказник?! Что ты выдумываешь, сын?! – нападает мать.

– Вернётесь со Славой в Питер. Поживёте на хате. Там Хренов вас точно не достанет. Позвони отцу, он защитит.

– Думаю, Хренов знает, что за человек мой зятёк. И при этом всё равно сунулся к нам, угрожал. Меня это настораживает, – говорит Слава.

Мать громко отодвигает стул, встаёт и закуривает, с силой выдувая табачный дым. Она зажигает смартфон, листает контакты, потом гасит. Проделывает то же самое ещё раз. Тушит сигарету в мойке и решительно поворачивается к собранию.

– Сын мой упрям, как стадо баранов, спорить бесполезно. Слава, ты проводишь его в этот Заказник! И вернёшь целёхоньким!

Слава пожимает плечами, вскидывает голову и говорит:

– Проводить за ручку?! Что за бред?! Никуда я не поеду, никому сопли подтирать не стану. Сам хочет – вперёд! Я – пас. Что я там забыл? Это сынку твоему шлея под хвост попала, это у него что-то там засвербило. Я никуда не поеду.

Мать прожигает его взглядом, вбивает слова настойчиво, с нажимом, не оставляя шансов:

– Нет, братец, ты сделаешь так, как я велела! Ты поедешь с Матвеем туда, куда я прикажу! Пора отдавать долги! Ты никогда не отвечал за свои слова и поступки, приходилось отдуваться мне, ты помнишь?! Всегда тебя выгораживала, прикрывала, одевала и обувала! И сейчас мне звонили из рехаба, и я отмазала тебя, братец! В тысячный раз! Я вместо матери, я вместо отца, и если бы не я, ты бы уже сдох, сволочь инфантильная! Учти, если обманешь, будешь доживать свой век в конуре с коркой чёрствого хлеба, потому что ни зарабатывать, ни просить ты не умеешь!

Все молчат; гневный спич предназначался только для Славы, но слова эти услышали и чужие уши, и все теперь хотят от них отряхнуться. Матвей предпринимает попытку заявить о своей самостоятельности, убедить, что он и Егорка справятся сами, но мать настойчива и непреклонна.

И она продолжает:

– Мы с Грелкой вернёмся в Питер. Я позвоню Старикову и попрошу урезонить Хренова.

– Не сбегу я ни в какой Питер!– возражает Грелка. – Поеду с парнями.

– Каприз дамы – закон, – ухмыляется Слава и разводит руками. – А тут две женщины ставят условия. Куда деваться – я в тупике!

«Грелка, ты не поедешь» хочет сказать Матвей, но прикусывает язык, потому что эти почти выскользнувшие слова – не больше, чем условный рефлекс, обязательная фраза для парня, чьей девушки грозит опасность. Однако Матвей осознаёт нужность жизнелюбивой Грелки, её задор поддержит в них горение фитиля надежды. С огнём этим они пройдут до Заказника и вернут Егорку сородичам, не поддавшись морозному дыханию стылого отчаяния. Грелка с ними, и она окутает теплом, и станет им второй матерью и первой сестрой.

>>>

Ночью на подступах к особняку дежурил Матвей, компанию которому ненадолго составила проснувшаяся в три ночи Грелка и улыбчивый Егорка, пребывавший в каком-то волшебном дурмане. В четыре утра Матвея сменил кряхтящий от недосыпа Слава.

– Уверены, что наш хитрый план сработает? – спрашивает Слава, пожёвывая не прикуренную сигарету и устраиваясь с чашкой дымящегося кофе на посту.