Очнулся от того, что маленькая тварь эта приближалась к нему, щелкая зубами, выдернул ремень из брюк и накинув его на девочку прижал ее руки к телу. Тут народ начал прибегать, кто-то, увидев, как он пытается обездвижить маленького монстра притащил веревку. И вот когда он обвязывал ею монстрика, пытаясь привязать к ножке стола, она и умудрилась его грызнуть. Да так, что вырвала кусок мяса. Потом кто-то привел полицию. Руку ему к тому времени перебинтовали, и он успел даже поругаться с этой дурой Татьяной, той что с шавкой гуляет. Ей видите ли не понравился бардак на детской площадке, то что тут человека живьем загрызли ее не волнует! Ей с собачкой нужно гулять! Послал ее в пешее эротическое! А сержантик тот ему сразу не понравился. Кожа серая, глаза бегают, да и говорит что-то не впопад. Корче, когда сказал ему что укушенный, тот одел на него браслеты и засунул в обезьянник.

– Понятно! – задумался я на мгновение, – Дальше я все видел. Только вот не понял, как с капитаном получилось так?

– Да он сержанта вперед посадил, а сам на свое место сел, пока собирался ехать, Сержанту еще хуже стало. Ну капитан к нему наклонился и начал отпаивать его водой. А тот упарь вдруг как заурчит, как желудок голодный и впился капитану в шею. Видимо кусок вырвал, повредив артерию. Капитан его чем-то огрел, вырвался, да и выпал, захлопнув дверь. – Палыч замолчал, – страху я тогда натерпелся… а этот меня учуял и начал пытаться достать. Рожа в крови вся, слюни капают, зенками своими белыми зыркает и урчит. Я забился в уголок, так и сидел. Очнулся только когда ты дверь открыл. Выглянул, вроде нормальный ты, не урчишь.

Палыч замолчал и на его лице отобразилось сомнение. Он поднял какой-то грустный взгляд и спросил: – Слушай! А я точно, не обращусь в такую тварь? Не хочу! Пообещай, что пристрелишь!

– Не дрейфь Палыч! Живы будем не помрем! Раз раны на тебе зарастают как на собаке и даже лучше, точно не обратишься! – а где ты говоришь твоя дача?

– Да за рынком «Бетта»! Туда раньше еще автобус пускали! – он поперхнулся, – у тебя воды нет? Сушняк замучил!

– Э… дома! Давай-ка собирать все добро и ко мне, там договорим и полечимся немного. – я подхватил АКМ и пошел глушить машину, которая так и работала все это время. С трудом разобравшись как погасить люстру и случайно перепугав всех окружающих воем сирены, я наконец закрыл все двери, и мы с Палычем, прихватив собранное добро направились ко мне. Я инстинктивно поднял взгляд на свои окна и улыбнулся. Флинт грозной черной тенью с тревогой наблюдал за нами.

«Сторожевой кот! – подумал я, улыбаясь, – Нужно ведь его покормить». Краем глаза заметил какое-то движение в окне первого этажа, как раз в квартире Светланы. Я пригляделся.

– Опа! – я остановился, глядя на смотрящую прямо на нас Светлану. Точнее не Светлану, то чем она стала. За окном стояло нечто, с белесыми безжизненными глазами. Лицо перемазано в крови, эмоций ни каких, лишь холодный голодный взгляд да легкое покачивание из стороны в сторону.

«Вот как оказывается, превращаются в тварей. – я вспомнил рассказ Палыча про серомордого сержанта, – вот и Светлана теперь уже не человек! Нужно в подъезд аккуратнее заходить».

– Ты как, с оружием? – спросил я Палыча, подходя к подъезду, – Стрелять умеешь?

– Да черт его знает! – Палыч пожал плечами, – В армии, конечно, стрелял, но это когда было!

– Ясно… – я немного подумал и протянул ему «Ксюху», которую уже успел оттереть от крови, – держи! Только меня не подстрели! Ставь на одиночный, патрон в патроннике и палец на спуске не держи! Лучше за спусковым крючком, так вероятность что соскользнет и случайно пальнешь меньше. Понял? Я внимательно смотрел как Палыч рассматривает автомат.