– Ну так назови. Уверен, я заучу с первого раза.

– Ну смотри… Ингреи Эмдей Иерел, Геалва Белая.

– Хм… Не так уж длинно. Постараюсь запомнить.

– Это неполное, – улыбнулась она. – Я назвала только личное. А есть еще родовое и два семейных – по матери и по отцу. – Девушка не выдержала и расхохоталась, глядя в его ошеломленное лицо. – Не трудись. Если захочешь, я тебе потом все растолкую.

– Но называть-то тебя как?

– Называй Серпианой. Или, если угодно, Йерел. Мне так привычнее.

– М-да… Где уж освоить все это за один раз. Я, пожалуй, буду сбиваться. Мне Серпиана удобнее.

– Серпиана тоже хорошо, – тихо сказала она. – Потому что я – последняя в своем роду. Таких оборотней, как я, больше не осталось. Все были на том поле.

Она поскучнела и, повернувшись спиной, улеглась отдыхать. Он чувствовал, что девушка на него нисколько не обиделась, но между ними появилась некоторая напряженность, она леденила его, словно холодный северный ветер.

Наутро они пустились в путь к акрской гавани, оттуда и должен был уйти в море корабль под флагом с огромным красным крестом тамплиеров. Договориться с моряками удалось быстро и сравнительно недорого. Дик назвал свое настоящее имя, и к нему отнеслись, как ко всем рыцарям Креста, возвращающимся на родину, с пониманием и снисходительно. А благодаря кладу Килани и былой щедрости короля Ричарда молодой граф и его спутница могли ни в чем себя не стеснять. На Кипре все еще распоряжались тамплиеры, хотя уже год, как остров по соглашению был передан во владение Ги де Лузиньяна. Возможно, дело было в том, что бывший король Иерусалимский никак не мог набрать денег на выкуп. Тамплиеры его не торопили – остров был богатый, а после показательного подавления мятежа налоги стали платить все.

О бунте и его подавлении все, кто не был коренным киприотом и не испытал этого на себе, говорили с восхищением. Рассказывали, как против огромных толп разъяренных жителей, вооруженных чем попало, без колебаний выступила одна-единственная сотня рыцарей Тампля – больше их на острове и не было. Закованные в железо, великолепно обученные и вооруженные, они строем пронеслись сквозь толпу. И крестьяне побежали. После этого несложно было справиться с остатками мятежа.

В Лимассоле все ничего не изменилось, разве что с берегов были убраны временные укрепления да пристань надстроена в длину. Здесь грузилось и разгружалось множество торговых кораблей, на ярмарках города вовсю шел торг, жителям было куда нести плоды своего труда, и если б не налоги и подати, они, наверное, даже были бы счастливы.

За деньги здесь, как в любом торговом городе, можно было получить что угодно. Купцы с удовольствием выкачивали из воинов Креста все награбленные ими ценности, словно волновались, как бы в Англию не попало слишком много золота. Дик и Серпиана сняли комнатушку в таверне, и девушка, едва захлопнув за слугой дверь, с облегчением принялась переодеваться в платье – последнее сохранившееся во вьюке.

Жених подшучивал над нею:

– Помнится, ты говорила, что в штанах чувствуешь себя лучше.

– Все хорошо в меру, – ответила она.

Вечером они оба покинули город и углубились в сады расположенные к востоку от людских жилищ, и примыкающие к лесу у подножия горы. Оттуда уже можно было докарабкаться до вершины. Шли пешком, оставив коней на конюшне при постоялом дворе.

В садах – одичавших, должно быть, давно лишенных ухода, – бесновалась поздняя весна. Солнце еще не село за горизонт, и в красноватом свете ароматная метель, состоявшая из яблоневых и грушевых цветков, казалась чем-то неправдоподобно-прекрасным. Затаив дыхание, смотрел молодой рыцарь, как его невеста, изящно подобрав подол, ступает по бело-розовой земле, овеваемая ветром, несущим тысячи душистых лепестков, как оборачивается и вопросительно улыбается в ответ на его ошеломленный взгляд. Она походила на принцессу из легенды, от красоты которой останавливается сердце, мутится взор, одного слова которой достаточно, чтобы покорить, одним взглядом способную погубить мужчину – но он все равно жаждет этого взгляда… Почему похожа? Дик задохнулся. Она и есть принцесса. Она так прекрасна, что у него кружится голова и слабеют ноги…