– А все же интересно: за что тебя называют Висельником? – не устоял перед любопытством Грей. – Пиратов ведь и так все называют «висельниками». Чем ты особо отличился перед остальными?

– Все очень просто, сэр, – хотя вопрос был задан Греем, Том демонстративно не признавал его. – Однажды на берегу меня захватили испанцы. Они очень торопились, потому что с минуты на минуту должно было подоспеть подкрепление. Я был третьим, кого сии мерзавцы повесили на одной ветке с двумя предыдущими казненными. Но едва палач сел на коня, как ветка обломилась и я оказался на земле. Со связанными руками, под телами своих товарищей. Так как же друзья могли прозвать меня после того, как извлекли из-под рухнувшей виселицы? Конечно же, Висельником.

– Правдоподобно, как считаете, капитан Рольф? – спросил Грей голосом городского судьи.

– Однако прозвище-то его Лорд-Висельник, – напомнил Ирвин.

– И мне еще не приходилось слышать, чтобы висельников именовали лордами, – объявил Грей. – Или, наоборот, лордов – висельниками.

– Позволю себе возразить, – проворчал Том, – что среди лордов больше настоящих висельников, нежели среди пиратов.

– Попробуешь убедить в этом королевского судью Ямайки. А заодно объяснить, по какой такой наглости присвоил себе титул лорда.

– Видите ли, джентльмены, если бы вы предложили мне сейчас кружку хорошего рома, – связанный уселся так, чтобы упираться спиной о борт, – то услышали бы рассказ о том, что когда-то я и сам командовал небольшим вспомогательным четырехпушечным барком, на котором однажды даже удалось захватить большой испанский галеон.

– Ну, эти байки мы слышали, – проворчал Рольф, хватаясь за фальшборт. – На четырехпушечном барке… Большой испанский галеон. На котором кроме команды находилось не менее пятидесяти солдат сопровождения…

– Утверждают, что их было около сотни, сэр. Но видит Бог, что я не вру. Так уж сложились обстоятельства. Я действительно умудрился захватить этот галеон, после чего испанский король назначил за мою голову такое вознаграждение, что за него можно было приобрести еще один барк. Я уж даже подумывал: не отнести ли мне самому собственную голову прямо в резиденцию губернатора.

– И что же вам помешало, сэр? – язвительно поинтересовался Грей.

– Мне не повезло. Через месяц мой барк оказался окруженным тремя «испанцами». Каким-то чудом нам все же удалось прорвать блокаду и проскочить между островками. Однако барк пришлось оставить, так как он был буквально изрешечен ядрами испанцев, гореть им в аду. Мало того, они начали преследовать нас даже на берегу. Но знаете, кто сумел нас спасти? Никогда не угадаете. Капитан Миссон[5]. Да-да, сам капитан Миссон. Это вам уже не какие-то там пиратские побасенки.

– Вам приходилось встречаться с капитаном Миссоном? – искренне удивился Грей, и Лорд-Висельник впервые почувствовал, что парень наконец-то поверил ему.

– Вы слышали, капитан Рольф? Этот оборванец интересуется, приходилось ли мне встречаться с Миссоном? – горделиво ответил обладатель бесценной головы.

– Не «оборванец», а штурман, – осадил его капитан. – И побыстрее завершай свой рассказ, если и в самом деле мечтаешь о паре глотков рома.

– Вы были бы ближе к истине, джентльмены, – все так же вальяжно продолжил свое повествование Том, – если бы спросили, приходилось ли Миссону встречаться с капитаном Лордом-Висельником. Да, господа, тогда вы были бы ближе к истине, поскольку в те времена слава моя была не меньшей. Это вы слышите от меня, Лорда-Висельника.

Грей уже заметил: о чем бы ни говорил Висельник, он пытается говорить с пафосом и аристократическим высокомерием. Но поскольку это его высокомерие очень уж не вязалось с порядком изношенной одеждой, поросшим грязной щетиной лицом и обрамленной жиденьким венцом лысиной, то и выглядело оно комическим.