Авеста как будто ещё не знает имени скифов или саков. Однако ей хорошо известны многочисленные туранские племена северо-восточных земель. Не вызывает сомнений, что это непосредственные предки скифов и саков. Скорее всего, скифо-сакские племена даже составляли подавляющую часть туранцев Авесты.

Разумеется, священная книга зороастрийцев – не историческая хроника. Действительность, легендарная и историческая, выводится в ней как иллюстрация и пример вечных религиозных истин. Реальные события с трудом отличимы от мифа, поскольку сами переосмысляются в мифологическом и былинном духе. Полуисторические герои, включая самого пророка Заратуштру, действуют в одном ряду с мифическими первопредками и божествами. По поводу того, насколько и в какой мере историчны сказания Авесты о борьбе Ирана с «турами», идёт давний научный спор. Не в малой степени ответ зависит от датировки самой Авесты и отдельных её текстов, а даты колеблются в пределах тысячелетия, от XV до IV в. до н. э. Наконец, Авеста, как известно, сохранилась не целиком. Многие авестийские предания дошли лишь в позднейших переработках. Ценность таковых для воссоздания реальной истории или хотя бы первоначальной формы легенд, конечно, на порядок меньше. Тем не менее большинство ученых признаёт, что картина противоборства осёдлого Ирана и кочевого Турана имеет историческую основу.

Родоначальником туранцев, как уже говорилось, считался Тура – сын Йимы, легендарного царя Арйан Вэджа, либо правнук Тоза, сына Траэтаоны. Туранцы противопоставлялись иранцам не только как кочевники осёдлым земледельцам и пастухам, но и по внутреннему строю. В то время как иранцами правили священные цари кави, у туранцев сохраняется власть военных вождей парадата. Это отчасти объясняло создателям Авесты воинственность туранцев и их несклонность прислушиваться к зороастрийской проповеди. Языковое деление играло гораздо меньшую роль. Туранцы говорили на языках восточноиранской группы, как и некоторые их осёдлые соседи в южной Средней Азии, местах создания древнейших текстов Авесты.

Из всех туранских царей самый известный Авесте – Франграсйан, правнук или «сын» Туры. В позднейших легендах он превратился в Афрасиаба – врага иранских эпических богатырей и положительного героя в эпосе некоторых центральноазиатских народов. Эта противоречивость заложена уже в самой Авесте, сохраняясь и в самых ранних пересказах авестийских преданий. С одной стороны, Франграсйан – доблестный и могучий воин, пылкий почитатель истинных божеств. С другой – он безжалостный разоритель Ирана, жестокий убийца, исполненный алчности и гордыни.

Франграсйан пытался завладеть всем миром и заполучить Хварно – мистическую «Славу», священное право на власть, ниспосылаемое Ахура-Маздой. Но, в отличие от праведных царей Ирана, Франграсйан желает обладать Хварно, чтобы «перемешать» и «испортить» сотворённое Ахура-Маздой. Хварно, наделённое волей и разумом, убегает от Франграсйана, он бесплодно гоняется за ним по всей вселенной. Стремясь заполучить этот божественный дар, Франграсйан обратился к богине плодородия Ардвисуре. Туранец принес ей в жертву в подземном святилище «сто жеребцов, тысячу коров и мириад овец». Ардвисура, однако, не прислушалась к его мольбам. Трижды Франграсйан пытался достать Хварно со дна «моря Ворукаша» (Аральское или Балхаш), где оно скрывалось. Однако Хварно ушло от нечестивого царя, сберегая себя для его будущего победителя – иранского героя Хаосравы. Трижды Хварно ускользало из рук туранца, образуя оттоки в море (первый из них назван именем Хаосравы). Наконец, Франграсйан оставил попытки.