– Это он прислал тебя, ты хочешь пригласить меня на пир своего Валтасара и расправиться? Ты решил еще послужить ему, несчастный, и думаешь, что после этого я тебя оставлю в живых.

И напрасно пытался объяснить ему жрец, что нет у него никакого приглашения, что он хотел спастись из рухнувшего мира. Ничего не слышал и не хотел слышать взбешенный перс, он думал о своем, и на каждом шагу чувствовал измену. Он уже считал себя победителем, но понимал, что и победителя может смертельно ранить плененный и почти мертвый враг.

И тогда, понимая, что ему не выжить, вспомнив усмешку своего царя, жрец вдруг распрямился, и сам дьявол в душу его забрался, потому что голос его грозным и яростным показался, так иногда он вещал от имени бога своего:

– Никогда не будет сидеть мой царь рядом с тобой за одним столом, он и не думал тебя приглашать к себе. Ты можешь убить его, но сломить тебе не удастся, вот ты и бесишься, как дикий зверь. Я хотел спасти свою жизнь, но рядом с тобой никакая жизнь мне не нужна. Мне жаль только того, что я так подло бросил его и не смогу к нему вернуться, и остаться с ним до конца.

Воцарилось молчание. Перс не сразу понял, о чем тот говорит. Он только почувствовал великую дерзость и оскорбление.

Кто-то уже воткнул нож жрецу в спину по его знаку, и бездыханное тело потащили прочь, но он понимал другое – надо будет убить всех, кто был рядом и слышал эти речи, потому что есть такие слова, которые никак не перенесет истинный владыка. Жаль, что были свидетели, но кто же мог подумать, что ничтожный жрец будет так дерзок с ним.

Пир был в самом разгаре. Царь Валтасар веселился от души. Он славил древних богов, и проклинал нового бога, сделавшего мир таким рабски слабым и беззащитным.

Его пытались отрезвить пировавшие рядом с ним вельможи. Но ничто не могло остановить его:

– И хорошо, что нам не придется жить в этом рабском и ничтожном мире, где они распинают своего бога, и любуются на его распятие.

И вдруг странная тишина повисла над ними.

Царь не понимал, что они там узрели, за его спиной на стене. Но он увидел, когда резко повернулся, что там полыхали какие-то слова. Никто и никогда не смог бы разобрать их смыла, в том не было сомнения. Царь вспомнил, что сбежал его жрец, и некому растолковать древние письмена. Но нуждались ли они в переводе.

– Успокойтесь, там написано, что наш мир погиб, – говорил он им, словно это и без того не было ясно.

Еще больше стали трястись от ужаса люди, кто-то давился дорогим вином, кто-то от страха готов был лишиться чувств.

И только царь распрямился и стоял под этими словами. И странное пламя окружало его со всех сторон. Кому-то показалось, что он был охвачен этим пламенем и сгорит заживо, но этого не случилось.