Палак, сын Скилура, царь уже только Тавроскифии [Палак\Пала-ка, пала – пастух\царь, палака – праитель (санс.). Пал – легендарный царь скифов (пала-он – поляне) от па-ар – Перуа: Перуа-хан\Перкун – Перк-он – Палак; Перуа-ка – Палак]. Следует иметь ввиду, что он, как и будучи униженным Скилур, царь собственно скифов Тавриды (или в Тавриде), у тавров/скифов были свои земли и свой центр (точнее тавров\киммерийцев – племени скифского круга, см. ранее и ниже) в Крыму (Таврида – Крым и прилегающие земли). Сообщается что этот неудачник дважды посягал на Херсонес, за что дважды был бит – грустно (для него и им ведомых), но настолько ли? Согласно декрету в честь Диофанта, изданного/написанного в Херсонесе, полководец Диофант был приглашён в Херсонес для войны со скифами. Прибыв в город, он выступил против скифов и был атакован ими, во главе с Палаком. Принял битву и обратил скифов в бегство, это не победа одних, а отступление других (наверняка притворное, как в случае с персами). Подчинив окрестных тавров, отправился на Боспор – тавры не были на стороне Палака. Совершив подвиги на Боспоре, вернулся и “взяв с собою граждан цветущего возраста” (т.е. мобилизовав всех способных к войне, которых в Херсонесе было, как представляется, не менее чем в войске скифов), “проник в середину Скифии”, после чего скифы как будто оставили крепости Хабеи и Неаполь. Когда скифы “отложились” (т. е. вышли из состояния ненападения) “и изменили положение дел” (т. е. вернули всё взад), Диофант вновь “со своими воинами и сильнейшими из граждан” выступил против скифов, но из-за непогоды (!) поворотил к побережью и “овладел Керкенитидой и Стенами и присупил к осаде жителей Прекрасного порта”: Прекрасный порт, это принадлежавший скифам, Калос-Лимен (см. ниже) и его не взяли ни в эту, ни в предыдущую кампании. Палак собрал все свои силы, привлёк ревксиналов (по Страбону, это роксоланы царя Тасия), “Диофант сделал разумную диспозицию” “воспоследовала … победа славная и достопамятная на все времена: ибо из пехоты почти никто не спасся, а из всадников ускользнули немногие” – если у скифов и была пехота, что само по себе странно, то её было несравненно меньше, чем конницы, которой, как раз у Диофанта было мало (из-за моря много лошадей не перевезёшь, а херсонесцы к седлу не были приучены) и “ускользнуть” скифам (непревзойдённым наездникам) от пехоты большого труда не составляло. После чего сразу отправились на Хабеи и Неаполь, далее в тексте декрета пропуск, затем “… бежать, а остальных скифов совещаться о …” – но ведь уже была “победа славная и достопамятная на все времена”, после которой сил у скифов не должно было быть. Таким образом, как минимум, никакого разгрома Палака не было, а с учётом правдоподобности подобного рода агиток, всё было не так грустно для скифов и не так победоносно для Херсона, может быть поэтому декрет сей был вырезан на обратной (не лицевой) стороне постамента – да не вчитались бы! В отличии от несколько стеснявшихся херсонесцев, Страбон уверенно сообщил, что на помощь скифам прибыли 50 000 роксоланов, под водительством, неизвестного херсонесцам, царя Тасия. Сколько было скифов он не знал или не сообщил, но мог догадываться, что если сарматы помогали, то тех, кому они помогали должно было быть, как минимум, в соизмеримом колличестве, в противном случае это должно определяться, как заступничество. Так вот, со слов наслышанного Страбона, объединившиеся варвары – скифы и 50 000 помогавших им роксолан, не устояли против 6000 человек, выставленных Диофантом, и были большей частью уничтожены. Это конечно не эпические истории про 300 спартанцев или сражение при Гавгамелах (см. ранее), но тоже захватывает дух.