– Мама, Дима очень воспитанный молодой человек. Хозяйственный, умный. Я с ним год переписывалась, ты же знаешь.

– В письмах я тебе сама хоть че напишу. Ты мне его не расхваливай, не товар! Приведешь, я лично погляжу, что за умница твой Дима.

– Во! – нашелся отчим. – Ты это, Варюха, мамку слушай. Она женщина мудрая, знает, что говорит.

Мать, гордо вскинув подбородок, ушла на кухню.

– Полин, они в воскресенье это, придут, – крикнул мужчина в сторону кухни, забыв о Варваре и о разговоре. – Куртка-то где, Поля?! Мне выходить уже!

– Подожди ты с курткой! Пирожки сейчас сложу!

Тут зазвонил телефон и Варя, взяв трубку, силилась понять, сквозь поднятый родителями крик, что говорит ей Дима:

– Я выхожу! Выхожу! Через пять минут буду у твоего подъезда! – кричал в трубку парень.

– Поняла! Я тоже выхожу! – крикнула Варя.

– Да куртка-то где?! – надрывался Николай Петрович.

– Не дом, а дур дом! – буркнула Жанна, освободив ванную комнату. Силой хлопнула дверью, и проплыла в комнату.

Жанна… Может с нее все началось? С того момента, как она родилась, а я стала чувствовать себя лишней?..»

Макс вздохнул – сериал, какой-то: отец, отчим, Жанна, Полина – мама, еще и жених.

Девушка точно неадекватна.

Но перед глазами всплыл тот тинейджер, что пнул дневник в воду, и мужчина решил пойти наперекор его поступку – все-таки дочитать и понять, стоило ли это делать.

«– Дима, я сказала сегодня своим, что мы собрались пожениться. Мама ждет тебя в воскресенье на семейный ужин.

– Решено, буду ровно в семь. Твоя мама, какие конфеты любит?

– Шоколадные, – рассмеялась девушка.

– А цветы?

– Считает их излишним расточительством. Купи лучше фруктов.

– Идея. Так и сделаю. Николаю Петровичу – водки, вина?

– Дядя Коля уехал на вахту, теперь явится через три месяца.

– Но мы же не будем его ждать, Варенька? – испугался парень.

– Нет, он сказал – как мама скажет.

– Задачу понял. Будем очаровывать твою маму. А сестра? Ей что нравится?

– Ей косметика и тряпки нравятся. Что ты хочешь от пятнадцатилетней девочки?

– А сладкое?

– Она у нас фигуру бережет, сладкого вообще не ест, даже чай без сахара пьет. Так что, о Жанне не думай. И не будет ее скорей всего, опять усвистит куда-нибудь: в кино или на танцы, на тусовку очередную.

Дима кивнул и обнял девушку:

– Ну и ладно, пускай бежит на свою тусовку, без нее обойдемся. Мама-то как вообще настроена?

– Не понять. Познакомиться с тобой – определится. Ты ей понравишься, уверена.

Парень смущенно улыбнулся:

– Надеюсь. Тещи, говорят, самый жуткий народ.

– Свекрови тоже, но мы же с Наиной Федоровной нашли общий язык. И ты с моей мамой найдешь.

– Ты меня пугаешь. Складывается впечатление этакой фрекен Бок. Но ведь как бы она ко мне не отнеслась, это не имеет значения, правда? Жить-то нам с тобой, а не с моей или твоей мамой. Давай не будем сейчас о родителях? Успеем еще их достоинства и недостатки обсудить. Я скучал, Варенька, – прижался к ней. – Весь день о тебе думал.

– А что думал? – полюбопытствовала. Как он ей нравился, глупой девчонке, какой бездной достоинств она его наделяла…

– Хорошее. Какая ты у меня замечательная, как здорово, что любишь меня. И за что? Такого неуклюжего, не супермена, не Рокфеллера, не Ньютона. Ты ведь такая умница, красавица. Я как на службе целый день твои письма мысленно декламировал и все думал, как же это замечательно, когда ты любишь, и тебя в ответ любят, когда есть к кому идти, а значит, есть к чему стремиться и ради кого. Я даже стишок сочинил: Варенька, любимая моя, ты как солнышко в моей судьбе, и спасибо милая тебе, за сиянье глаз, за чудную улыбку, за тепло души. Я с тобою ангел мой, на веке.