– Ах, да, Эд, тебя босс вызывал к себе, я чуть и не забыла.

Лучше бы ты забыла, хотя тогда бы он вызвал тебя, ты бы точно с этим дерьмом не справилась. Лучше я, чем безобидная и глупая девчушка.

– Зачем?

– Зачем, что?

– Зачем, он вызывал меня?

– Мне-то откуда знать, иди и спроси, но, предупрежу тебя, судя по голосу, он не в духе, имей в виду, – зачем она подмигнула?

– Понял, ну что ж, пожелай мне удачи, – а она мне понадобится.

– Удачи, Эд, – сказала она, нежно дуя на свои, еще мокрые от лака, ноготки.

Вот он, кабинет босса, место, которому я предпочел бы прейсподню. Я осторожно открыл скрипучую дверь, скрип которой, создавал еще более напряженную обстановку в этой комнате страха для взрослых. Комната с темно-коричневыми обоями, довольно хорошим освещением, и насквозь пропитана сигаретным дымом. Посреди кабинета стоял большой деревянный ручной работы стол, по разные стороны него стояли кресла, черные и кожаные, у кресла, в котором сидят работники, была подпилена ножка, чтобы сидеть на нем было всегда неудобно, чтобы мы нервничали и чувствовали себя неуютно. Насколько я знаю, этот прием наш босс высмотрел в каком-то детективном сериале, и благополучно запомнив это, начал его использовать. Я аккуратно подошел к креслу, но садиться не стал, лишь смотрел, как босс докуривал сигарету и читал новостную газету. Я приготовился к худшему, и как оказалось не зря.

– Садись, Эд, – он даже сигарету изо рта не вынул.

– Нет, спасибо, я постою.

– Что, насиделся на рабочем месте?

– Да, можно и так сказать.

– А я считаю, что ты не хочешь садиться из-за подпиленной ножки, ведь так? – Он был абсолютно прав, но я в этом ему не признался.

– Какой еще ножки? Не понимаю о чем вы.

– Конечно, конечно. – Он по-прежнему читал газету, я даже его лица не видел, лишь поднимающийся вверх дымок от сигареты, показывался из-за газеты.

– Так, зачем вы меня вызывали к себе?

– Для начала, тебе все-таки, придется сесть.

– Хорошо, как скажете, – черт, оно было дико не удобным, это кресло, качалось так, словно я взял его с собой на пляж и отправился на нем в мореплавание, во время самого дикого шторма. Хотя нет, оно просто слегка нервно качалось из стороны в сторону, видимо, я преувеличил, с кем не бывает.

– Итак… Наверное… Ты хочешь узнать… Зачем я тебя вызвал? – Он специально выдерживал такие паузы, чтобы время подольше потянуть? Здесь и так было не очень уютно.

– Да. – Коротко и ясно, без всяких околопафосных пауз.

– А сам… Не догадываешься? – Если бы в жизни можно было ускорить время речи своего собеседника, я бы ускорил его в 10 раз. Ну, или промотал этот диалог совсем.

– Нет, сэр, не догадываюсь. – По-прежнему, коротко и ясно.

На этом моменте он опустил газету на уровень своего маленького носа, как он вообще мог им дышать, его нос, наверное, занимал одну двадцатую его лица, раньше я этого не замечал, кошмар. Он взял сигарету и затушил ее о пепельницу и нахмурил свои густые брови, он зол, это не к добру.

– Ты опоздал, ты опоздал… Сегодня на 15 минут… Что ты скажешь об этом? – Скажу, что если бы я опаздывал на работу и решил спросить у вас дорогу, я бы явился в офис только к вечеру.

– Ну, у меня не заводилась машина, и мне пришлось немного покопаться, чтобы исправить неполадки.

– Да? И… В чем же была проблема?

– Нужно было… – теперь и я начал делать паузы, потому что генерировал и перебирал варианты ответа в своей голове, – в общем, оказалось, что кончился бензин.

– Бензин, значит, ну ладно, и часто… У тебя «кончается бензин»? – Кавычки поставил я, мысленно, ведь исходя, из его тона он не верил ни единому моему слову.