Мой шаг ускорялся, по мере увеличения беспомощности в лае безымянного пса, а глубина следов в песке от моих ног, становилась все глубже и глубже. Когда, я оказался на месте, мое выражение лица, приняло форму уставшего от влезания, в различного рода, передряги, человека. Складывалось ощущение, что я служил приманкой, для всего существующего дерьма на этом сером свете. Что ж, наверное, это судьба.

Мокрый до нитки, пес жалко скулил, смотря мне в глаза умирающим взглядом, словно он ждал именно меня. Его лай прекратился, и всем своим видом, он говорил, чтобы я, наконец, взял себя в руки и спас его неуклюжую и мохнатую задницу. Он застрял, между двумя большими, черными, мокрыми, острыми, скользкими, валунами, которые находились около небольшого обрыва, наполненного водой, и бушевавшими волнами, что каждый раз окунали его с головой. На секунду у меня в голове проскочила мысль, развернуться, дойти до машины, сесть в нее, уехать домой и забыть к чертовой матери эту историю. К счастью, в ту же секунду мой мозг, отверг эту мысль, и приказал мне спасти пса или до конца моих дней, он будет напоминать мне о том, что я его не спас, заставляя засыпать и просыпаться с этой мыслью, пока я сам не пойду и не утоплюсь в этом же овраге.

– Сейчас, песик, я тебя спасу, только не двигайся, все будет хорошо. – Будто, он понимал, что я ему говорю.

К моему удивлению, он и, правда понял, перестав двигаться, и уставившись в закат, и, словно в последний раз, начал любоваться на розоватое у самого солнца, озеро.

Мои ноги дрожали, руки тоже, а сердце билось, как… Черт, я даже не могу ни с чем сравнить, эмоции в тот момент, захватили мое тело, мой разум, и мне совсем было не до дурацких сравнений.

Я, с предельной осторожностью, начал спускаться к собаке, аккуратно держась за острый выпирающий угол, одного из этих валунов, мои ботинки скользили по поверхности, как по маслу, в какой-то момент, я уж начал подозревать, что сейчас окажусь в объятьях этого пса и мы вместе нырнем в этот овраг. Перспектива не из лучших, но все прошло довольно не плохо. Я дотронулся до шерсти этого безымянного малого, и, почувствовав уверенность в том, что не свалюсь сам, я схватился за его шерсть, и попытался потащить его на себя, что только посеяло безнадежность спасения в глазах утопающего. Да, он и, правда, посмотрел на меня такими глазами, словно говоря мне:

– Парень, ты, конечно, хорош, но лучше бы тебе позвать кого нибудь на помощь, например, того, у кого руки не из задницы, пока мы оба не оказались в этом овраге.

– Не буду я никого звать, я справлюсь самостоятельно, доверься мне!

Господи, я разговаривал с псом, когда нибудь, это должно было случиться. Я, конечно, подозревал, что когда стану стариком, буду разговаривать со своими домашними животными, и не только своими, но мне всего 31, рановато для подобных действий. Может быть, мне предавало это уверенности, и я говорил за пса, лишь теми фразами, которые когда-то уже слышал от людей, или от своих близких?

– Справишься? Ты никогда не справляешься, вспомнить хотя бы твой выпускной…

– Чего? О чем ты?

– Ты хотел пригласить ту девчонку, кажется, ее звали Рита, красивая, словно этот красный закат, а ее щечки, как те два розовых облака, помнишь?

– Какого? Откуда ты это знаешь?

– У тебя ничего не вышло, ты шел к ней, как гребаный зомби, в своем нелепом костюмчике, что-то ели мямлил, кое-как поздоровался с ней, предложил выпить шампанского. Она согласилась, и ты начал открывать его, тряс его зачем-то, а сняв проволоку с пробки, она вылетела, как пуля, прям в лоб директора школы, а все шампанское вылилось на ее вечернее белоснежное платье, все в духе дибильных комедий, там еще все родители были, включая твоих. Ты, наверное, до сих пор вспоминаешь эту историю?