Сам же Макс мечтает сделать карьеру финансиста и упорно грызет гранит на финансовом факультете второй год. Его любимая девушка выглядит как положительная кривая, красит ногти в кроваво – красный цвет и никогда не разговаривает о естественных проблемах организма.

Егор в этой деревне живет постоянно, обожает копаться в моторах и способен собрать мотоцикл из железного мусора, брошенного в лесу. На этом мотоцикле он меня и сбил лет пять назад, поскольку управится с такой махиной, ему было непросто. После душераздираюших криков, слез и паники мы осмотрели повреждения и дружно решили, что легко отделались, но…не сказали никому из взрослых. Тайна аварии связала нас накрепко и теперь, когда я приезжала, Егор тут же появлялся на пороге, хмуро оглядывал, все ли на месте (руки, ноги, голова) и сообщал: „Я это, новые крылья поставил“, или „сиденье сменил“, или „мотор перебрал“, пошли, посмотришь“. Мужественно дожевывав плюшку и крикнув бабуле „Я с Егором!“ испарялась до вечерней дойки.

Вечером Егор возвращался домой, помогать матери собирать колорадских жуков, поливать огород и кормить живность. В семье он был единственный мужчина и относился к этому чрезвычайно серьезно. В общем, Макс и Егор служили мне защитой от всего на свете: Макс своей неотразимостью отпугивал приезжих кавалеров, а местные не хотели связываться с Егором – из-за сурового характера и тяжелой руки.

Отъевшись плюшками, отпросилась у бабули на чердак прибрать свою „обитель“. Разложила вещи, вытерла пыль – а теперь подпирала собою горку вышитых подушек на древней кушетке, списанной на чердак и проливала слезу над очередной душещипательной историей в духе сестер Бронте.

Макс отбыл в город за провизией к завтрашнему „дню варенья“. Егора соседи позвали ремонтировать очередную издыхающую „Газель“ вот и приходилось убивать время до вечера. Тут мои невнятные мысли над судьбой очередной героини раздумывающей – в омут или замуж прервал окрик:

– Агла-а-я, Аглая, ты здесь?

Я высунулась в окно:

– Натка, привет, залезай!

Добрая подружка не заставила себя ждать и вскоре появилась в чердачном люке.

Вообще Наташка – девушка симпатичная, но сейчас она появилась, слегка мотая ушибленной головой. – Ну и ступеньки тут у вас, каждый раз лоб разбиваешь, – проворчала она.

Мы расцеловались – давно не виделись,

– Ой, как хорошо, что ты приехала, – зачастила она. – Я как узнала, сразу прибежала, только учти – Пашка, где-то здесь бегает!

Пашка – это Наташкин братец. Тип назойливый и любопытный, обожает подслушивать нашу болтовню, а потом громко объявлять все окружающим, за что и получал не раз от сестры. Примерно час мы с Наташкой рассказывали друг другу новости и делились впечатлениями от разлуки, а потом перешли на день сегодняшний.

– На дискотеку пойдешь?

– Не знаю, Макс еще не приехал, а Егор у Смирновых машину латает.

– Пойдем, – показательно проныла подружка. Потом призналась: – Мне одной нельзя, а с тобой ничего, отпустят. – Тут Натка прыснула и добавила: мама сказала, что мне теперь только с тобой и можно, мол, все знают, что от тебя парни как от скипидара бегут.

– Ну ладно, так и быть, – хмыкнула я в ответ, поработаю для тебя скипидаром.

Весной Наташка проводила своего парня, Кольку Лукьянова в армию, обещала ждать, и теперь в положении невесты не смела высунуть нос за ограду дома, что бы языкастые соседушки не перемыли ей все кости. Больше всего приходилось бояться не осуждения, а того, что найдется „добрая душа“ и напишет Кольке в армию, что невеста гуляет с другим.

По деревенским понятиям проход по улице под ручку – это официальное объявление своих отношений, а уж появится на дискотеке одной – еще хуже, значит сказать всем – я свободна! Поэтому Наташка и рвалась на дискотеку в моей кампании, ведь Егор и Макс „официально“ – мои кавалеры.