Мурка выскочила из открытой двери, перескочила через ручей, ровно разделяющий двор Наташиного дома на две половины, и понеслась дальше, торопясь зачерпнуть весну душой, наполниться ею с головы до кончика задних лапок и хвоста, покружиться в танце любви. Это потом наступят будни: надо будет выхаживать потомство, вылизывать, кормить, показывать азы кошачьей жизни и провожать во взрослое. А пока любовь, весна, свобода.

Как по заказу, Мурка никогда не приносила больше одного котёнка, да и то, один раз в год. Кошачий ребёнок пристраивался махом, потому как котята всегда получились хорошенькие и похожие на породистых, несмотря на типично дворянское происхождение их матери. Уж где её кошка находила таких отцов-красавцев, Наташа не знала, но котят забирали с руками-ногами, вернее, с лапками. Тем более что таких воспитанных питомцев было ещё поискать: на стол не прыгают, обои не дерут, в углах не гадят, мышей ловят, песенки мурлыкают.

Вот и сейчас Наташа ждала появления разгадки очередного весеннего загула любимицы, кто там получится на этот раз, какой котёнок. Похожий на надменного британца или на сурового на вид, но ласкового в душе мэйн-куна. А может и вовсе плюшевый и выглядевший, как инопланетное существо, случайно занесённое на землю, сфинкс. Хозяйка уже ничему не удивлялась, с Мурки станется.

«Хоть у кого-то из нас есть личная жизнь», – вздыхала девушка, поправляя одежду перед зеркалом. Она бы тоже с удовольствием покружилась в любовном танце и котёнка бы тоже завела, только с ручками-ножками, а не с лапками. Вот только, в отличие от Мурки, ей коты в человеческом обличии попадались сплошь какие-то не такие.

«То им других кошек подавай, то выглядят так, будто прошли все бои в округе, то подсели на молоко с градусами, а то и вовсе пугливы и шипят, когда просто проходишь мимо», – по дороге на работу Наташа невольно продолжила кошачьи ассоциации. Она бы может и позволила весеннему ветру внести в её существование романтические нотки и заметить тех, кто давно поглядывал на неё с интересом, но в сердце, уставшем болеть и разочаровываться, давным-давно висел замок, ключ от которого потерялся где-то в тенях прошлого.

Мурка между тем уже вылизывалась на крыльце, ожидая хозяйку. Кот-красавчик поскакал дальше дарить любовь, весна продолжалась, снег таял, ручьи бежали, трава росла. Жизнь шла своим чередом, сменяя картинки декораций вокруг в извечно заданном порядке. Кошка довольно жмурила глаза, укладываясь подобнее. Теперь можно было подремать, позволяя телу расслабиться в сладкой неге воспоминаний.

«Ну да, он уйдёт», – лениво текли мысли в голове Мурки. – «Уже ушёл. И что? Зачем вообще думать о том, что будет, в момент радости? Наслаждаться надо, наполняться, а не горевать о будущем. Кто сказал, что оно непременно будет плохим. А если будет, то прошлая радость поможет легче их пережить. Если есть что вспомнить».

Для кошки было всё понятно: есть время радоваться и есть печалиться, влюбляться и растить потомство. Как времена года. Сначала приходит весна, потом лето, которое сменяется осенью и зимой. Весной любят и сажают семена, летом растят посаженное, осенью собирают плоды и готовятся к долгой зиме. Отдыхают, наполняются покоем.

«А закрываться на замки и засовы, какое, по сути, странное решение», – думала Мурка, вспоминая хозяйку.

«Не шагнёшь в любовь, не узнаешь, что там, в глубине. Может она перерастёт во что-то большое. Жизнь состоит из настоящих моментов. Боишься их прожить, значит, не живёшь».

Кошка засыпала, последняя мысль мелькнула в голове, как сверкающая на солнце капля, срывающаяся с длинной сосульки на краю крыши: «Наслаждаться надо тем, что сейчас. Как кошки. Любить, вынашивать, растить потомство и спать у тёплой печки зимой».