Любочка вздохнула.

– А куда ж деваться? Сама решилась, возврату назад нету.

Темнота как эхо откликнулась на её вздох.

– Трудно тебе станет среди людей, во тьме они рождаются, в темноте и живут. А когда ещё и в тебе тьма не изжита, вдвойне трудней. Помни, испытания ждут суровые, пройти их сможешь лишь с чистыми помыслами и лёгким сердцем.

Любочке показалось, что вокруг неё стало светлей, как будто начали различаться неясные силуэты и чьё-то тёплое дыхание. Оно манило к себе множеством знакомых ощущений. Вот-вот у Любочки растворится внутренняя заслонка и она вспомнит что-то очень для себя важное.

– Баба Поля, а где ты сейчас?

Огонёк вновь замерцал.

– Жду своего часа, когда призовут. Не забудь завтра поставить свечку перед Николаем-угодником. Сходи в церкву, там закажешь поминовение, как положено.

– Так Вы умерли?

– Ушла! Сегодня под утро.

Последние слова растаяли в бесконечности. Любочка без всякого перехода уплыла в сон и пробудилась уже с первыми лучами солнца. До обеда она сходила в церковь, поставила свечки за упокой, но батюшка без свидетельства о смерти отпевать усопшую отказался.

Дома Любочка прибралась. Когда на улице закрапал дождь, сердце сжалось от предчувствия. Всё виденное во сне сбывалось.

“Господи, – взмолилась Любочка, – не оставь меня глупую, неразумную!”

И так искренне из неё выпорхнуло умоление, что страха разом не стало.

Рустам пришёл после полудня. Он осмотрелся и, обнаружив отсутствие хозяйки, сразу взорвался грубыми ругательствами:

– Что, русская шлуха, опять гдэ-то отсасывала? Бладская харя! А ну, давай, раком становысь! Вот тут – на стол… Быстро, я сказал! …Что молчышь, простытутка ыбаная?

Рустам наконец заметил, что Любочка никак на него не реагирует, а сидит на стуле, сложив руки на коленях, и молчит. Взгляд спокойный, словно не разъярённый мужчина рядом с ней буйствует, а кино какое смотрит.

– Ты… сучка…

Рустам уже хотел как следует отчихвостить столь негостеприимную подругу, но тут встретился с её взглядом. Сколько в нём струилось нежности, непонятной муки и сострадания… А страха не было и в помине.

– Ты што уставылась? Не слишала… курва…

Последние слова Рустам произносил неуверенно. Он смешался. От неподвижной фигуры Любочки исходило что-то странное и пугающее.

– Ты… ты… што это…

Но Любочка, словно живое изваяние, продолжала сидеть неподвижно, только глаза засветились странным блеском. Рустам замер, а потом осторожно попятился. В этот момент в серванте громко звякнули тарелки, парень взвился и опрометью бросился вон из квартиры.

– Вэдьма-а!!!

Любочка проводила его убегающую фигуру долгим взглядом.

– Нет, миленький, ещё не ведьма, но я ею непременно стану!

Ещё два раза довелось Любочке повстречаться с бабой Полей. Каждый раз она приходила к ней на пороге засыпания. Подплывёт огонёчек к самым глазам, помигает и слова от него источаются.

– Баба Поля, а правда, что ведьмы на помеле летают?

– Зачем же на помеле-то им летать? Они по воле своей без всякого помела где хочешь оказаться могут.

– А чего в народе про это такие страшные сказки сочиняют?

– В народе непонятное всегда страшным делали. Вот твой бывший ухажёр, Рустам, как сейчас про тебя думать будет?

Любочка хмыкнула, но тут же задумалась.

– Ничего, конечно, хорошего. Пририсует рога с копытами да и отправит на… этот… на шабаш! Я вообще слышала, что они умных женщин не любят.

Огонёк на мгновенье растаял.

– Ой, девонька, много у тебя в голове туману. Нешто не видишь разницу между умной и мудрой?

Любочка горестно вздохнула.

– Да не задумывалась я над такими материями, баба Поля, не до этого было. Всё в облаках витала…