Так все шло и продолжалося, пока однажды Немогуша от тяжести неимоверной кренделеевой не упала прямо на дороге, куда выходила ежедневно встречать своего суженого Принца Заморского. Просто полностью сил лишилась и изнемогла.

Лежит Немогуша и думает: что-то в ней не так. А что – не понимает. Ума не приложит, что же ей делать теперь. Домой вернуться надо бы. Только кренделя вычурные подняться не дают, силушки лишают.

Начала потихоньку их сбрасывать, чтобы до терема доползти. Пока потихоньку ползла до дому, все кренделя по дороге с себя посбросила. Полегчало ей несколько. Уж больше не хочется снова кренделями обвешивать себя – словно в голове немного проветрилось от дурмана закомурного.

Присела на ступенечку и горько заплакала оттого, что не знает, что ей делать теперь со своею жизнью.

Так горько и долго плакала Немогуша, что услышал ее Лель пригожий. Уж он-то очень хорошо мог слышать и различать звуки разные: и отдаленные, и близкие. Потому как умел играть на свирель-дудочке и песни петь. Мелодиями да песнями своими лелеял и нежил, утешал и радовал, поселял любовь в сердца людские. До его слуха тонкого донеслось горестное рыдание. Боль сердца нежного отозвалась в душе его пламенной. Откликнулся он на голос зовущий, идущий от сердца раненого, измученного тоскою по красоте и простоте душевной. Пошел на зов.

Подходит к терему, украшенному кренделями вычурными, и изумляется: в таких теремах не живут, не обитают девы пригожие. Кренделя замысловатые да вычурные под стать только особам без чувства меры и вкуса. Неужто ошибся пригожий Лель?

Уж было развернулся Лель, чтобы уйти обратно, да кошка хозяйская преградила дорогу ему. И молвит человеческим голосом:

– Что уходишь, пригожий Лель? Разве не слышишь, как мается хозяйка моя краса-девица, что в народе прозвали Немогушею? Она своим плачем горьким зовет тебя на помощь.

– Да тут никого не вижу я, кто мог бы так на помощь звать. Уж больно терем замысловат, неуместен для жизни.

– Идем за мной. Покажу, где хозяйка моя плачет-рыдает, – со словами этими привела кошка Леля пригожего туда, где плакала Немогуша.

Ан не ошибся пригожий Лель. Видит, перед ним пригожая девушка, без кренделей премудрости. Собой хороша, добра и ласкова. На цветок лазоревый схожа. А по дороге за ней кренделя разбросаны, коими обвешивалась.

– Зачем же ты, краса-девица, в своей жизни кренделями обвешивалась? – Лель пригожий удивляется.

Отвечает ему Немогуша:

– Пригожий Лель, жила я легко и была счастлива. Наполненная природной силою, горя не ведала, природе радовалась. Пока не явился в моей жизни Принц Заморский на белом коне в парчовых расписных портках. Сказал, что он знатного роду-племени, желает предложить мне сердце с рукою. Только уж очень простовата я для его особы родовитых кровей. Повелел обучиться разным вычурностям и хитросплетениям. Себя позабыла, когда ему я поверила. Поселилась во мне с того дня неуверенность. Чтобы скрыть от людей свою неуверенность, обзавелась кренделями заморскими. Только людям, видать, все зримо и ведомо – прозвали они меня Немогушею.

– Имею я не только тонкий слух и естественную связь с природой. Еще могу я видеть то, что невидимо глазу непривычному. Не любишь ты себя и не принимаешь. Оттого позволила неуверенности и сомнениям войти в твое сердце. Черная туча окутала сердце и скрыла ясное солнышко, в нем живущее. Заволокло пеленою ватною твои очи ясные так, что перестала ты видеть в небе синем ясное солнышко. Надобно тебе от них избавиться. Для этого поднимись ты в небо по облакам кучевым, как по ступеням. Пора сердце израненное омыть слезами солеными. Пора дождем ливневым пролиться черной туче над озером чистым, – молвил Лель ласково. – Хочешь, помогу тебе?