– Но моей дочери плохо!

– Она просто умирает. Чего ты хочешь от нее? Жизни? Сначала мне подчинись! – полярник вытянул шею, дернув Дашу за волосы руками, – Я тебя воспитываю, воспитываю, трачу время, силы, а ты… Ты, просто, берешь и перечишь мне на ровном месте!

– Мамочка, я люблю тебя! – Таня без чувств болтается на руках у зареванной Даши, которая не знает, что делать.

– Таня! – взревела Даша, – Матвей! Матвей! Хоть ты! Помоги!

– Я просто хочу ее смерти, – Матвей делает резкий поворот в сторону Даши, не открывая глаз, – Вижу, как твоя дочь лежит в гробу, в цветах, посреди кристально чистого озера, а-ах! – смотри! – Матвей протягивает руку в сторону большого озера.

Посреди большого и кристально чистого озера, стоит открытый гроб, в котором лежит Таня. Она укрыта оленьей шкурой, под ее головой спрятаны оленьи рога – их макушка выпирает из белого пледа. Гроб стоит прямо посередине озера, в котором зеркалит светло серое небо.

– Скоро ее оденут в белый саван, – сказал Матвей, – И она улетит далеко-далеко, что не догонишь!

Даша раскрыла глаза. Она дергает Таню, колошматит ее. Смотрит на тело своей дочери возле себя и на ее тело в гробу, на озере. Не понимает происходящего. Кричит, приговаривает: «Таня, Таня, что с тобой!»

– А ведь я тебя воспитывал, – зарычал Савелий Карпович, склонив голову в стороны Даши, – Давал тебе все, а ты привела меня сюда. На эту безлюдную землю. Где мы? Что мы тут делаем? Тут повсюду смерть!

– Мама, я мертвая, – шепотом произнесла Таня, – Смотри, я встаю!

Даша изумленно посмотрела на свою дочь, а потом на гроб посреди озера. Таня стоит в оленьей шкуре, в гробу, средь озера, расставив руки по разные стороны. Даша закричала и начала биться в истерике. По двери буханки, снизу, шмонькая по стеклу, появляется черная костлявая рука. Она медленно ползет вверх, издавая липкий и противный звук.

– Мама, прощай, – сказала Таня.

Таня широко открыла свой рот, ее зубы превратились в клыки. Даша отлетела к окну, смотря диким взглядом на свою дочь.

– Не уберегла ты меня! Не достаточно опекала, мама! – произнесла нечеловеческим голосом Таня, ударив Дашу по лицу рукой. Даша ударяется об стекло и отключается.

***

– Даша? – раздался голос Савелия Карповича из темноты, – Даша, очнись!

Через череду криков, Даша открывает глаза. Она лежит на диване, в зале-гостиной метеостанции «Нум». Даша ошалело смотрит по сторонам. Перед ней стоит Савелий Карпович, на кухне кашеварит Матвей. Рядом сидит Таня.

– Что? Где я? Что произошло?

– Возле могильного камня у тебя началась истерика, – сказал Савелий Карпович, – Ты начала просто кричать и плакать. Говорить про какой-то гром, озеро, Таню, стоящую в гробу в оленьей шкуре.

– Так это… Это мне привиделось? – Даша кинулась к удивленной Тане, обнимая и лаская ее.

– Мы тебя еле затащили в машину, связали по рукам и ногам, – Савелий Карпович протягивает Даше стакан с чаем, – Ты как будто была одержимой.

– Не делай так больше, мама! – произнесла Таня, прильнув к руке Даши, – Я очень сильно испугалась!

– Некоторое время ты была в каком-то своем мирке, – задумчиво прошептал Савелий Карпович, осторожно глядя на Матвея. Матвей перекрестился.

Даша обволокла Таню, не держа слез. Полярник отошел от них.

– Кто-то так уже делал, – зловеще произнес Матвей, посмотрев на Савелия Карповича широко раскрытыми глазами, сильно натянув мышцы лица.

Савелий Карпович прошел обратно, к дивану. Полярник присел, вытер руки об штаны, немного помолчав, широко улыбнулся.

– Тут такое дело, – начал Савелий Карпович, – Короче, время уже послеобеденное. Даша, вы никуда не улетели.