В отличие от меня княгине отойти в обморок удалось от пары слов, и она, закатив глаза, картинно опустилась на пол. Князь кинулся к ней вместе со служанкой, все они продолжили охать и ахать, от чего я уже порядком устала. И пока в зале царила суматоха, я вцепилась в локоть Богдана и дернула, поворачивая его к себе.

– Быстро рассказывай, что здесь происходит и кто ты такой! – приказала, готовая вгрызться ему в глотку, если снова попробует отмолчаться или уйти от ответа.

И похоже Богатырев понял, что я на грани, потому что тут же затараторил:

– Залесье – это княжество другого мира. Для них наш мир – иномирье. Я – приемный сын князя и княгини, но об этом никому нельзя знать. Для всех я – их родной сын… Так сложились обстоятельства, что в четырнадцать лет мне пришлось переехать на пмж в твой мир. По условиям договора возвращаться я не должен был, но вернулся и теперь могу отхватить от князя… еще должен был жениться в шестнадцать, но не женился и за это тоже могу отхватить… ну и ты вместе со мной.

– Поэтому типа я твоя жена? – уточнила.

– Да. Иначе меня тут вздернут, и ты останешься одна…

– Не угрожай мне! – огрызнулась шепотом. – Как выбраться знаешь?

Он посмотрел на меня виновато.

– Что?

– Знаю. Но ты вернуться не можешь.

– Почему?

– Ты же утонула. Здесь тебя между жизнью и смертью держит магия, которой в этом мире в избытке. Дома же магии практически нет и там ты – труп, – объявил Богдан вместе с жалобным стоном княгини, которую все-таки привели в чувства.

– И что делать? – поспешно уточнила, пока про нас не вспомнили.

– Не придумал еще, – повинился Богатырев, поморщившись. – Но придумаю. Наверняка есть способ оживить русалку… Пока план краток: выжить мне, оживить тебя и вернуться домой к сентябрю.

– Почему к сентябрю? – не поняла.

– У меня выпускной год! – объявил он. – Я ради этого диплома столько пахал, столько вытерпел, что просто не могу его не получить!

И столько в его голосе было решительности и жажды, что я не удержалась от соблазна предложить взятку:

– Мой отец – ректор. Вытащишь меня отсюда, будет тебе красный диплом!

Посмотрел заинтересовано.

– И штамп в паспорте.

– Ты что помешанный? – с опаской поинтересовалась.

– Штамп.

– Обойдешься!

12. 10. О том, как князь разбирался как сынок дошел до жизни такой

Договорить или, вернее, доторговаться нам не дали – княгиню привели в чувства. Она тут же подскочила на ноги и бросилась к сынку под обеспокоенными взглядами всех собравшихся.

– Да как же так, Богдаша? Как же так могло случиться? Не для того я тебя растила, ночей не спала, молитвы богам возносила да жертвы приносила. Я же для тебя… а ты так со мной! – запричитала она, уливаясь слезами. – С нечистью связался! С русалкой проклятой! Бесовкой! Плутовкой!

– Да что же вы так убиваетесь, тет… – Богдан запнулся, после того как князь громко откашлялся, указывая на стражников взглядом и намекая, что мы здесь уже не одни, – маменька, – закончил понятливый студент. – Женился-то я не на русалке… Это, – глянул на меня оценивающе. – Дочь боярина знатного. Из Лукоморья, – снова обвел меня взглядом. – Глашей звать.

Чего?

– Вернее Глафирой, – тут же исправился Богдан, оценив степень моего возмущения, – Переславовной.

Все мое возмущение вмиг пропало из-за шока: а куда Путятишна делась? Даже обидно немного стало.

– Она утонула, маменька, пару дней назад. Оступилась, упала в воду, а выплыть не смогла – теченье утянуло на дно, – выдал Богдан практически правду. Княгиня шмыгнула носом, утерев слезу со щеки платком и прислушавшись. – Когда я достал ее из воды, она уже не дышала. Но я сообразил быстро: рубашку с нее снял и спрятал. Она в русалку так и не превратилась. Она… не совсем… утопленница…