После довольно длительного устного периода жизни сказок появляется лубочная литература с яркими картинками, которая является мостом между устной и книжной сказкой. По данным Н. Сахарова[46], печатные издания сказок начали появляться только в XVIII веке, рукописные несколько раньше – в XVII веке. Н. Сахаровым была проделана огромная работа по поиску и систематизации русских народных сказок. По его данным, одними из первых печатных книг со сказками были «Сказки с картинками, или Лубочные издания: Эзоповы притчи», «Сказка о утке с золотыми яичками»; «Сказка о Силе царевича и о Ивашке-белой рубашке» и др. (1717). Далее к более поздним изданиям относятся: «Старинные диковинки, или Приключения Славянских князей», 1775; «Бабушкины сказки», 1778; «Сова, ночная птица, повествующая Русские сказки, из былей составленные», 1779, и т. д. Многие печатные издания сказок были уничтожены в войне 1812 года.

Именно лубочная литература поддержала сказочные традиции. По данным Н. П. Андреева[47], в 70-х годах XVIII века тиражи некоторых лубочных изданий доходят до 250 тысяч экземпляров, среди них, конечно, и сказки. Но сказка еще долгое время оставалась устной, «сказкой из природы», которая особенно ценилась ее собирателями. Появление сказок «из книги» расширяет пространство их распространения и несколько видоизменяет сказку.

А. Н. Афанасьев наделял сказку характеристиками эпической поэзии: «тот же светлый и спокойный тон; то же неподражаемое искусство живописать всякий предмет и всякое явление по впечатлению, ими производимому на душу человека; та же обрядность, высказывающаяся в повторении обычных эпитетов, выражений и целых описаний и сцен»[48]. В ходе сказочного действия и там, где это необходимо, метко сказанное и удачно обрисованное постоянно повторяется при помощи одних и тех же оборотов речи. Сказки начинаются и заканчиваются устойчивыми фразами: «Жили-были…»; «В некотором царстве…»; «Жили они долго и счастливо…»; «…я там был, мед, пиво пил…» и т. п. Прослеживаются и некоторые часто повторяющиеся мотивы (мотив несчастного героя, изгнанного короля, противоборствующих родственников).

С одной стороны, возникает ощущение однообразия, а с другой – это восполняется неподдельной красотой языка, искренностью и чистотой, в сказке отражается духовный облик времени, который мы и сегодня можем постичь.

В сказках описываются состояния героя/героев, изменения этих состояний в результате успешного преодоления трудностей; сюжет развивается линейно, присутствуют элементы волшебства и морализаторства. Как правило, в сказках существуют две противоположные реальности: реальность «добрая» и «злая»; реальность «правды» и «кривды». При этом народная сказка часто на стороне слабого и беззащитного, на стороне нравственности, сострадательности, честности, трудолюбия, сообразительности.

Ценность сказки и в том, что она вырабатывает определенные типы фактических событий, которые могут быть легко перенесены на другие материалы (гимны, саги, песни) и, преобразованные при помощи последних, переданы по наследству дальше. С течением времени из запаса форм типичных событий и простых фраз получалось целое богатство, постоянно возраставшее и привлекавшее внимание не одного поколения.

Нельзя отрицать огромного значения сказок и для детей. Считается, что именно воспитание при помощи сказки (т. е. косвенное) может привести ребенка «от созерцания чувственного к созерцанию внутреннего мира»[49].

Дискуссируя с Э. Руссо относительно вредоносности сказок для детей в силу их ложности и двусмысленности, Ф. Э. Бенеке пишет о том, что «голая истина недоступна ребенку, ему понятна истина чувственных образов»