– А говоришь не война. Разве это не война? Ты воевала с машиной, с мужиками…

– Я не воевала, я чинила машину и ждала помощи, но они не помогли.

– А что тебе твой мастер сказал?

– Он сказал: «Остановишься, купишь свечи и попросишь каких-нибудь мужиков тебе их поменять».

– Вооот! А ты что?

– Ну вот ещё, просить я буду! Это же унизительно. Они что сами не видят, что мне помощь нужна?

– Так они тебе разве не помогли?

– Помогли. Спасибо, я со злости отвернула. А могли бы помощь предложить.

– Есть такая поговорка: «Не просят – не лезь». Если ты их не просишь, если считаешь, что это унизительно, если хочешь доказать, что ты сама со всем справишься, это состояние войны и есть. Войны за право быть мужиком!

– Мужиком? Я вовсе не хочу быть мужиком!

– Но ты выбрала мужской способ поведения, мужской способ решения задач, соревнование с мужчинами, доказательство, кто круче – это чисто по-мужски.

– Я не думала об этом. Я так привыкла. А разве можно по-другому?

– Можно. Можно по-женски! Просить и принимать помощь – это по-женски.

– Но я не хочу быть слабой!

– Сила женщины в её слабости. А не в том, чтобы доказать мужикам свою силу. Сама же говоришь, что мужики слабые пошли.

– Ну да.

– Так вот, ни один нормальный мужик не будет с женщиной силой мериться. Это не по-мужски. Он ей уступит. Сильные и уступают. А те, кто рискуют с тобой мериться – теряют в твоих глазах всякий авторитет, потому что «как он посмел с женщиной тягаться».

– Ну, в общем-то да. Так и было. Но ведь я и, вправду, не знаю, как по-другому. Мама всегда все проблемы решала сама, потому что папы не было. И я решила, что так правильно.

– А ты попробуй по-другому. Попробуй послушать, чего тебе действительно хочется.

– Ну, мне хотелось, чтоб они мне помогли. Но и принимать помощь – это значит быть обязанной, значит, надо чем-то платить.

– Любому мужчине в радость помочь женщине, потому что, прося о помощи, женщина признает его силу, и он становится сильнее. В этом и есть сила женщины – позволить мужчине стать сильным рядом с ней.

– Интересно. Надо попробовать. Может и правда…

– Конечно, правда.

– А что же с душой делать?

– Слушать себя, понимать и принимать с любовью и благодарностью уроки, которые в каждой ситуации ты получаешь. И тогда душевные раны сами исцелятся. Любовь для них как бальзам живительный.

– Хорошо, я попробую. А в том, первом моменте с КАМАЗом, какой урок?

– Ну там же ты тоже хотела крутой быть. Подумай, как можно было по-другому.

– Ты прав, пожалуй. Я и сама летела, как тот сумасшедший. Но выводов-то не сделала.

– Вот именно. Не стоит рисковать жизнью, доказывая что-то кому-то. Жизнь тебе не для этого дана. У тебя есть более интересные задачи, которые надо в этой жизни реализовать… А ты всё убиться пытаешься?

– Всё, не пытаюсь уже. А какие задачи?

– В своё время всё узнаешь. А сейчас тебе пора. Езжай аккуратнее, пожалуйста.

– Спасибо. Я постараюсь, – сказала Света, заводя машину.

Она включила поворотник и выехала на дорогу, улыбаясь тому интересному, что предстояло ей в жизни. И давить до упора на газ ей уже не хотелось.

– Где мои тапочки? – раздражённо воскликнула Лена.

Она сидела на краю кровати, беспомощно глядя на паркетный пол.

Рыжий кокер-спаниель Флиппер быстро шмыгнул в прихожую. Он виновато выглядывал оттуда одним глазом, подметая пол своими кудрявыми ушами.

– Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не трогал мои тапочки! – истошным голосом закричала Лена, и сама испугалась своего крика.

Флиппер скрылся из виду, а Лена подумала:

– Чего я так взбеленилась? Он ведь всегда играет с моими тапочками. Что меня так взбесило? Ведь я испытываю настоящую ярость. Из-за чего?