Вот так и получилось, что все цветы оказались в новом, большом южном доме, открытом ароматным ветрам, наполненным южным солнцем и запахом моря. А цветы? Какие там были цветы! Разнообразные, яркие, фееричные! Они одуряюще пахли, раскрывая свои нежные лепестки навстречу теплым солнечным лучам. Герань была безумно рада – наконец-то осуществилась ее мечта! Она – в таком потрясающе прекрасном месте, и воздух, и тепло, и птицы, и другие цветы! Это же счастье какое-то!

И только Марину красоты не радовали. Она медленно угасала, сидя с утра до ночи в кресле-качалке на террасе, и бездумно глядя куда-то, в одной ей понятную даль.

– Хватит хандрить! Ты еще молодая! Подумаешь, операцию сделали! Такими ли с войны возвращались! Прогноз благоприятный, надо только в руки себя взять! – Маринина мама изо всех сил старалась вернуть дочери вкус к жизни.

– Мам, да зачем это все? Зачем мне теперь жить? Ни ребенка, ни котёнка… А теперь и не будет никогда… Я так хотела, так мечтала, а теперь…

– Доченька, ну, тебе же еще сорока нет, встанешь на ноги, замуж выйдешь! – мама баюкала Марину, гладя ее по отрастающим волосам.

– А смысл? Мужчинам дети нужны, а меня теперь только чудо спасет. А чудес, сама понимаешь, не бывает…

– Чудо? Какое тебе чудо надо? – взвилась старшая из женщин. – Ты жива осталась – уже чудо!

– Да вот хоть геранька моя зацвела бы, а на ней – роза Свит Джулиет – вот было бы чудо! – горько рассмеялась хозяйка. – А она даже обыкновенных цветов не дает. Пустоцвет, как и я…

Ночью Пеларгония обратилась к Спатифиллуму:

– Ты тоже думаешь, что нельзя стать кем-то, кем тебе не предназначено быть?

Сонный сосед не сразу вник в смысл вопроса:

– Ты о чем? Давай спать, ночь на дворе!

– Я про хозяйку, про Марину. Ей чудо нужно, иначе она умрет…

– Ты – просто цветок герани, – пробурчал Спатифиллум, пытаясь поудобнее укрыться листьями. – Герань не может быть розой, спи!

– И что, ждать пока она умрет? Угаснет, как луч заката?

– Да ты тут в романтика превратилась? – начал злиться сосед. – Чем тебе плохо? Жалко, конечно, хозяйку, но мы сделали все, что могли. Мы – просто цветы, и даже не лечебные. Хватит уже болтать, дай поспать, а?

Пеларгония совсем сникла. Она не могла смотреть, как уходит хозяйка, но и сделать ничего не могла… Она ведь, и вправду, была просто обычным цветком герани. Да еще и не цветущим…

– Эй! – раздалось вдруг из-за забора. – Эй!

Герань повернулась в сторону звука:

– А вы кто? – тихо вопросила она.

– Я – Роза, – хмыкнули из-за забора. – И я могу тебе помочь.

Ветер подул сильнее, луна выглянула в просвет туч, и Пеларгония увидела, как на соседнем участке раскачивается шикарная, размером с блюдце, пышная роза. Наша героиня сникла, и еще ниже опустила листья.

– Поиздеваться решила? – еще тише произнесла герань. – Конечно, ты же рооооза!

– Что, с кем-то из наших довелось пообщаться? – проницательно усмехнулась соседка из-за забора.

– Было дело, – отмахнулась Пеларгония, отворачиваясь.

– А ты по сорту не суди, ты сначала выслушай. Это же тебе помощь нужна, не мне!

– Ладно, слушаю, – решила герань.

– Так вот, слышала я разговор твоей хозяйки. Я, конечно, не Свит Джулиет, но тоже вполне себе, утром увидишь. И долго на свете живу. Так долго, что и не упомнить, многолетняя я, да. О чем бишь я? А, вот. Это я сейчас – мечта селекционера – и красотка, и расту много лет, и деток моих, розовых кустов, полон сад. А раньше была я сначала не очень здоровым семечком, потом – хилым побегом, помесью шиповника с простой розой. И ничего во мне выдающегося не было. Но старый хозяин, отец моей нынешней хозяйки тогда влюбился, да так полюбил, что ни сна ему, ни покоя не было. Был он из простой, обычной семьи, а любимая его – из древнего, богатого, хорошего рода. И думал он, что она никогда в его сторону даже не глянет. Приходил он в наш уголок сада каждый вечер, и рассказывал, какая это чудесная девушка, какое у нее доброе сердце, нежная улыбка, ясные глаза. И как хочет он, чтобы она на него хотя бы взглянула благосклонно… И так искренне и глубоко было его чувство, что я захотела ему помочь. И стала представлять, каким красивым и необычным должен быть мой цветок, чтобы возлюбленная моего хозяина обрадовалась и удивилась. И знаешь, что?