Старая лошадь сонно плелась по знакомой дороге, Дядя-Ягодка сладко дремал, покачиваясь в небольшой повозке, среди пустых корзин. Вдруг впереди послышался шум, птичий гомон. От испуга лошадь споткнулась – и встала как вкопанная. Дядя-Ягодка спросонья приоткрыл левый глаз, присвистнул, крепко зажмурился, пытаясь прогнать сонное наваждение – а потом удивлённо вытаращил оба глаза.

Перед ним была странная картина. На большом камне у обочины дороги он увидел пугало, самое настоящее пугало в поношенном платье. Только пугало это было живое: оно подпрыгивало, махало руками, сердито трясло взъерошенной головой. А над ним клубились птицы, целая стая ворон, синиц, воробьёв и галок. Птицы возмущённо галдели, били в воздухе крыльями, камнем кидались вниз, стараясь клюнуть врага.

Но и пугало не сдавалось.

– Я вам покажу! – вопило оно. – Кыш, кыш, гадкие ворюги! Я вас превращу в лягушек! В червяков! В жалких слизняков! Вот только вспомню сейчас подходящее волшебное заклинание. Сейчас-сейчас…

Что-то странное творится –

Обнаглели нынче птицы!

Кыш, крылатые нахалки!

Не отведать ли вам палки?

С этими словами воинственное пугало спрыгнуло на землю, вооружилось здоровенной палкой – и птицы проворно разлетелись. А пугало ещё долго грозило кулаком и размахивало палкой, что-то сердито выкрикивая им вслед.

«Вот ведь какое боевое пугало, – уважительно подумал Дядя-Ягодка, – как раз для моего клубничного огорода!»

Он подъехал ближе и приветливо обратился к пугалу:

– Прошу прощения, уважаемое, но я стал невольным свидетелем твоей блестящей победы: ты очень ловко расправилось с этими нахальными птицами!

– Они хотели склевать мои тыквенные семечки! – вскричала, всё ещё потрясая кулаком, фея Растрёпа: а это, конечно же, была она. – Пусть-ка попробуют снова сюда сунуться!

– Мне нравятся твоя смелость и решительность, – продолжил Дядя-Ягодка, – и я хочу предложить тебе отличную работу. Работа совсем не трудная: нужно всего лишь охранять мои клубничные грядки, потому что птицы сильно портят ягоды.

– Клубнику я люблю, – облизнулась голодная Растрёпа, – с сахаром и со сливками!

– Вот ты и сможешь её есть сколько душе угодно.

– И только-то?! Да от такой еды быстро ноги протянешь! – возмутилась фея и тут же начала загибать пальцы. – Мне нужен плотный завтрак, сытный обед и вкусный ужин. Ещё нужна удобная кровать, чтобы по ночам хорошенько высыпаться. И, разумеется, выходной день. Иначе не договоримся.

«Первый раз встречаю такое удивительное пугало, – подумал Дядя-Ягодка, – оно ест, пьет и спит по ночам. Впрочем, какая разница? Лишь бы от него на огороде был толк».

«Придётся мне немного пожить у этого жадного старикашки, – в уме прикидывала меж тем временем фея Растрёпа, – хотя бы до тех пор, пока не отыщется волшебная палочка. Так хоть с голода не умру».

– Я принимаю все твои условия, – кивнул Дядя-Ягодка, – ты будешь спать в новом огородном сарайчике, он у меня почти что домик; будешь есть за моим столом и, разумеется, охранять клубничные грядки.

– Эй, и ещё выходной! – напомнила неуступчивая фея.

На том и сговорились. Так и вышло, что фея Растрёпа, весьма некстати потерявшая свою волшебную палочку, сделалась обычным огородным пугалом.

Магус, директор школы Полезного Волшебства и магистр ордена Шапок-Невидимок, кончил писать, с удовольствием потянулся и щёлкнул пальцами. Вставая с кресла, он привычным взмахом расправил свою длинную мантию, и тёмно-синий бархат, украшенный фигурками сказочных существ и усеянный мерцающими звёздочками, мягко заструился вдоль его крепкого тела.