– Дело-то серьезное, Мишаня, – ласково до дрожи уверил Серый.

Сокол потянул из пачки сигарету и прикурил от черного дула. Михаил судорожно сглотнул.

– Мужики, вы это… чего?

– Да ничего, Миша, ничего, – Сережка хлопнул приятеля по плечу. – Ножик заберем и уйдем. Вспомнил, где он?

– Да… Нет… Нет его у меня! Потерял где-то, честно!

– Честно? – прищурился Серый. – А мне говорили, подобные вещи не теряются.

Он обернулся на темного, тот с одобрительной ухмылкой выпустил в потолок струйку дыма.

– Не теряются, Миша. Так что давай вспоминай, куда сунул. Мне самому искать не с руки, но если надо будет…

– Совсем ополоумели?! – не выдержала я. – Набросились с порога на человека!

– А почему во множественном числе? – с ленцой уточнил Сокол. – Я что? Стою, курю…

Он демонстративно отряхнул пепел на пол прихожей.

– Михаил, – вежливо продолжила я, обращаясь к перепуганному хозяину, – нам очень нужен нож, который Сергей вам когда-то подарил. Самодельный, рукоятка обмотана изолентой – помните такой? Отдайте нам его, пожалуйста, и мы вас больше не побеспокоим.

Моя речь произвела странный эффект: вместо того чтобы успокоиться, человек затрясся еще сильнее.

– Нож… он… Он не здесь, – выдавил он наконец.

– А где? – Я поймала себя на том, что начинаю говорить тем же вкрадчивым тоном – однозначно, это заразно!

– Я его… отвозил ерунду всякую, инструменты… и его…

– Куда отвозили?

– На дачу. Домик у меня от бабки остался, под Старобешево…

Сокол вопросительно вскинул бровь.

– Пару часов на машине, – пояснил Серый. – Машина у тебя на ходу, Мишаня?

Фирсов икнул. Потом кивнул. Затем замотал головой:

– Я сегодня не могу. Мне на работу… через час. Не могу…

– Надо, Миша, надо, – проникновенно заверил его Сережка. – Позвони, отпросись. А если вдруг не отпустят, мы тебе больничный организуем.

Подозреваю, он имел в виду Игорька и его связи среди местных эскулапов, но у Михаила наверняка появилась своя трактовка этих слов. Не задавая больше вопросов, он кинулся к лежащему на полке мобильнику.

– Без глупостей, да? – с улыбкой попросил Серый. – Мы ж свои люди, Мишаня. К тому же сам, помню, на дачу зазывал. Говорил, хорошо у тебя там. Вот и поглядим.

– А бензин оплатим, не волнуйтесь. И сверху добавим за беспокойство, – неожиданно произнес Сокол, без пугающих ноток, совершенно по-деловому.

Еще бы он при этом не стал тушить сигарету о ладонь!

Машина Михаила, новенькая серебристо-синяя «Шкода Октавия», была припаркована на стоянке рядом с домом. Пока шли к ней, Фирсов нервно озирался по сторонам, как мне показалось, ища удобный момент, чтобы сбежать.

– Так дело не пойдет, – заметил эти метания темный. – Ася, вы не могли бы мне помочь?

– Конечно. А что нужно делать?

– Вам – ничего. – Мужчина коснулся моей руки.

Пошедший от его пальцев холод пробрался под кожу, в глазах потемнело. Я пошатнулась, и колдун придержал меня под локоть.

– Что вы со мной сделали? – Голова кружилась, как недавно от выпитого вина.

– Всего лишь позаимствовал немного силы. У ведьмы нельзя взять ни капли без ее согласия – вы согласились.

Продолжая поддерживать меня, он обернулся к Сережке:

– Купи подруге шоколадку, вон ларек.

Сокол отпустил мою руку и шагнул к замершему, словно спортсмен на старте, человеку.

– Все хорошо, Михаил? – Он положил ладонь ему на плечо. – Не нужно нервничать.

Трата сил не была напрасной: Мишаня выровнялся, расправил плечи и огляделся уже без панических огоньков в глазах.

– Так поехали? – спросил он у нас. – Чего ждем?

Ждали только отбежавшего к ларьку Сережку. Когда он вернулся и вручил мне плитку черного шоколада, загрузились в «шкоду», как обычно, мы сзади, колдун рядом с водителем – и машина выехала со стоянки. Что думал при этом Фирсов? Может быть, ничего. А может, считал теперь, что об этой встрече давно условились, как и о том, что он отвезет нас на свою дачу под Старобешево.